– А господин то больше на спортсмена профи похож, – прокомментировала находки Татьяна.

На всех трех снимках Вяземский выходил из потрепанного внедорожника. Одет он был не в деловой костюм, а в комбинезон горнолыжника и, хотя лицо закрывал ладонью, вид имел какой то несчастный.

Татьяна перешла к статьям и поняла почему.

– Бе е едненький, – протянула она, прочитав первую заметку, и почувствовала, что и сама расстроилась.

"Таинственная трагедия на горнолыжном курорте

Сегодня на знаменитом горнолыжном курорте Вэйл (штат Колорадо) произошла трагедия.

Во время спуска погибла двадцатитрехлетняя Анна Гильерро, отдыхавшая на курорте вместе со своим женихом – бизнесменом русского происхождения господином Яном Вяземским.

По словам очевидцев, молодые люди попали в полосу аномального тумана, внезапно затянувшего часть склона. Спустя несколько минут туман рассеялся, но, минуты эти оказались роковыми для молодой женщины. Видимо, потеряв в тумане ориентацию, госпожа Гильерро буквально вылетела с трассы. Ее тело с многочисленными, не совместимыми с жизнью, травмами нашли гораздо ниже по склону.

Жених госпожи Гильерро, Ян Вяземский, несмотря на многочисленные ушибы и порезы, происхождение которых он не смог объяснить. не ушел со склона до тех пор, пока не было найдено тело его невесты."

Больше никакой стоящей информации Татьяне найти не удалось.

Порывшись в Интернете еще несколько минут, она выключила компьютер и потерла уставшие глаза.

Глянула на страницу тетради, заполненную вопросами, и взяла красный фломастер.

Задумчиво обвела четыре пункта:

1. Почему Ян?

2. Чем занимается фирма Нивва?

3. Как удалось купить усадьбу?

4. Почему нет соцсетей?

Потом, подумав, дописала еще один вопрос и подчеркнула его двумя резкими красными линиями:

Детство и юность – где?

Закрыв тетрадь, она посидела еще несколько минут, ответила на накопившиеся сообщения мессенджеров и почту, прокрутила ленту соцсетей. В конце концов нехотя бросила взгляд в правый нижний угол монитора и ойкнула – маленькие белые цифры показывали 02–34.

– Все все все, – выбравшись из кресла, она сняла покрывало с кровати, откинула одеяло, и отправилась в душ.

Уже стоя под тугими горячими струями, подумала:

– А почему ни словечка о родителях?

Засыпая, Татьяна решила что, пожалуй, утро она начнет со звонка в непонятно чем занимающуюся компанию Nivva.

Как честный человек…

Утро – это кофе. Крепкий кофе с молоком и двумя кусками коричневого пальмового сахара. Пускай дорогого и совершенно непрактичного, но любимого.

Татьяна начинала мечтать о нем, чистя зубы, умываясь, застилая кровать и, к тому моменту, когда она заходила в кухню и щелкала тумблером электрического чайника, в голове билась только одна мысль:

– Кофе кофе кофе.

Соорудив бутерброд с мягкой брынзой, Таня снова открыла холодильник, достала пластиковую упаковку йогурта, поставила на стол. Потянулась за стеклянной банкой «Максвелл Хаус».

При всей ее любви к этому напитку, вкус у нее был, как она сама говорила, плебейским, дальше некуда. Растворимый кофе в гранулах, и все тут. Да и молоко концентрированное, из жестяных банок, в которых она пробивала старым, советских времен, ножом открывашкой, две дырки.

Да плевать, зато пила то, что хотела.

«Евроньюс» гнусавым голосом сообщил о досрочных выборах парламента в Италии, показал радостного президента России и голодный бунт в Африке.

– Что в мире? – спросила Татьяна Мурча, и, не дождавшись ответа, сама себе ответила:

– Стабильности нет.