Эти мысли улетучились, стоило Катери обхватить губами его плоть. Со стоном, полным блаженства от дарящего ласку языка, Рэн прижал ладонь к ее щеке и погладил большим пальцем скулу.

«Она так красива. Просто идеальна.

И то, как смотрит на меня…

Как я смогу отпустить ее?»

Но он знал, что не может быть с ней рядом. Не как демон. Или раб Гризли. Каким-то образом ему придется собрать мужество в кулак и уйти, а потом прожить вечность без нее.

Одна мысль была подобно удару в живот. Впервые в жизни Рэн мог представить себя стареющим рядом с кем-то. Иметь семью…

Пока он был смертным, эти вещи казались абстрактными и непонятными. Но теперь стали кристально ясными, и Рэн мог видеть ее лицо.

Гризли удалось найти и ввергнуть его в новый вид ада.

Катери замешкалась, почувствовав напряжение Рэна. Испугавшись, что причинила ему боль, она отстранилась, а потом увидела, насколько он выглядел разгоряченным и сексуальным. Необузданным и голодным. Он потянул ее на себя, пока Катери не оказалась сверху, и одарил самым потрясающим в ее жизни поцелуем. Его клыки задели ее губу, когда он зарылся руками в ее волосы и сжал их в кулак, не причиняя боли. Казалось, будто он пытается слиться с нею воедино. Этот поцелуй украл у нее дыхание и наполнил тело сладостной истомой.

Перевернув ее и оказавшись сверху, Рэн при помощи сил заставил ее одежду исчезнуть. Его мускулы сократились, заключая ее в плен, пока он языком ласкал ее ухо. От удовольствия Катери словно парила на небесах. Казалось, его руки ласкали повсюду, проникая и усиливая удовольствие, пока она не стала терять рассудок от блаженства.

Он приподнялся, заглянул ей в глаза, а потом одним толчком заполнил до краев.

Катери закричала от удовольствия. Было так здорово чувствовать его внутри себя. Прикусив губу, он толкнулся бедрами, входя в нее еще глубже. Никто и никогда так не любил ее. Так, словно она необходима ему как глоток воздуха.

Рэн прижался как можно крепче к ней своей щекой. Он не хотел отпускать Катери. Не желал покидать ее объятий.

Впервые в жизни он понял, что значит принадлежать кому-то еще. Душой и телом. Ради нее он сделает все что угодно. Проползет по битому стеклу в самой глубокой яме ада ради ее улыбки.

И когда она достигла развязки в его объятиях и с его именем на устах, Рэн узнал о новом уголке рая, о существовании которого даже не подозревал.

«Будьте вы прокляты, Судьбы!

И я вместе с вами за то, что оказался настолько глуп и окончательно испоганил свою жизнь».

Прикрыв глаза, Рэн прыгнул за ней в пучину наслаждения, судорожно обнимая Катери. Она провела руками по его спине, прижимаясь губами к шее, терзая его легкими сладостными поцелуями.

— Рэн, ты в порядке?

«Нет. Как только я уйду из твоей жизни, у меня никогда больше не будет все хорошо».

Но сказать этого ей он не мог.

— Все замечательно. А ты?

— Волнуюсь за тебя. Я кое-что чувствую, но не знаю, что именно.

— Это называется нервы.

Она фыркнула.

— Нет. Я знаю, каково это. У меня шалили нервишки, и я доставала друзей всю неделю перед моей защитой диссертации.

Рэн не среагировала на ее попытку пошутить. Он неохотно вышел из нее и перевернулся на спину. Катери прижалась к нему с довольным вздохом.

«Так значит вот что чувствуют нормальные люди…»

Никогда прежде Рэн не испытывал ничего подобного.

«Как мужчина может иметь в руках такое сокровище и жаждать большего?»

Катери наблюдала за чередой эмоций на лице Рэна и сожалела, что не могла их понять. Единственное, что она знала наверняка — он чем-то обеспокоен.