— Я думаю, вам нужно отвести Ольгу к психиатру. У девочки проблемы.

Мама опять начала оправдываться, что я, мол, болела, что это всё последствия. Но у нее от страха зубы стучали и руки тряслись. Женьку родители увели, нам даже не дали попрощаться…

Витя, 2018 год

Я стоял под дверьми класса и молился богу. Я, советский пионер (пусть в прошлом), просил у бога помощи! А что мне оставалось делать? Моих одноклассников вызывали по одному, и там они сдавали эти ужасные экзамены!

Рядом со мной переживали родители — не мои, мои как раз не смогли прийти — а родители всех остальных. Некоторые молились, почти не прячась, другие успокаивали себя и друг друга, от чего начинали нервничать еще сильнее. Кажется, они немного ревновали своих детей ко мне, потому что все наши первым делом бросались ко мне («Семерка!» или «Девятка!»), а уж потом шли к ним. Все, кто сдал, не уходили домой, а оживленно галдели, пересказывая друг другу самые острые моменты:

— …А тут он говорит: «И как же звали этого князя?» А я: «Ну, не Владимир, это точно…»

— …Две цифры перепутал — пять и шесть! И семерку за это ставить? Придираются!..

— …А я отвечаю, а сама не понимаю: правильно — неправильно?…

Пока все шло нормально. Ястреб торчал в классе дольше всех, зато единственный отхватил «десятку».

Сушка вышла с «восьмеркой» и злилась на себя, что не смогла вспомнить какую-то дату. Когда вышел последний — Саша Харитончик с «семеркой», — я вытер со лба пот и уже собрался уйти домой, чтобы там тихонько полежать на кровати, отойти… И тут услышал:

— Шевченко! А ты что, экзамен сдавать не собираешься?

Это был удар под дых. Я так переживал за остальных, что совсем забыл про себя. Развернулся и на деревянных ногах пошел в класс. Почему-то я был уверен, что завалю.

Вытянул билет и пошел готовиться. Ну не то чтобы готовиться… Сел и уставился на вопросы. Раз пять перечитал — ничего не понял. Слова все знакомые, а о чем у меня спрашивают?

— Молодой человек! — сказал экзаменатор, строгий дядька в очках. — Вы, я так понимаю, готовы?

«Чего тянуть?» — обреченно подумал я, кивнул и пошел к доске.

Что было дальше, из памяти вымылось. Помню только, что стоял и мотал головой, как заведенный. Ни слова не сказал, только ждал, когда меня отпустят.

— Понятно, — сказал дядька в очках. — Идите.

Я повернулся, но тут наш историк, который сидел рядом с экзаменатором, неожиданно попросил:

— Витя, подожди за дверью, хорошо?

Я кивнул и вышел.

Там на меня набросились все наши:

— Ну как? — «Десятка»? — «Восьмерка»? — А в «гэ» классе тоже все наши круто посдавали! — Сушка к себе зовет, праздновать! — Так что тебе поставили? — Чего молчишь?

Сушка, которая первая поняла, что дело плохо, рявкнула:

— Так, отошли все! Отошли, я сказала!

Все удивленно, но беспрекословно послушались.

— Чего ты? — шепотом спросила она и погладила меня по руке.

Мне жутко захотелось разреветься.

— Завалил, — прохрипел я.

— Как завалил?

И тут меня прорвало. Я все ей вывалил: и как меня парализовало, и как я вопросы понять не мог, и как не понимал, о чем экзаменатор говорит.

Чем больше я говорил, тем больше на себя злился. Я ведь все знал! Без дураков! Я ведь у всех наших по десять раз экзамены принимал! И тут такой облом!

В общем, когда открылась дверь класса и историк позвал меня внутрь, я чуть не послал его к черту.