– Да, да, полковник Мещеряков! Слушаю вас!

– …

– Так точно! Нашел, нашел наконец!

– …

– Да, товарищ генерал, еще не докладывал!

– …

– Пока не в курсе, расскажу по дороге.

– …

– Да, едет, со мной. Через час окажемся на месте.

– …

– Вертолет уже ждет. Высылайте машину к посадочной площадке.

– …

– Да, да, так точно!

Мещеряков захлопнул крышку и сплюнул через плечо в окошко.

– Илларион, там ЧП…

– Где там? Чего орешь?

Капитан Забродов разговаривал с полковником так, словно тот был младше его по званию. И самое странное, Мещерякова тоже посещало подобное чувство.

– Говори конкретно, что случилось?

– А конкретно вот что… Двое наших бойцов – Каверин и Сизов – надеюсь, ты их помнишь?

– Помню конечно, из предыдущей группы.

– Они вернулись из Чечни, их отправили в отпуск.

– Что случилось?

– Одно только нас и спасает, что они сейчас в отпуске.

– Конкретнее, полковник, конкретнее!

– Они захватили заложников, восемь детей, школьников, вместе со школьным микроавтобусом закрылись в гараже. Каверин никого не подпускает, требует, чтобы их завезли в аэропорт, чтобы там их ждал самолет с полными баками.

– Что они натворили?

– Тебе этого мало?

– С чего-то же все началось?

– Началось, как всегда, Илларион, с двух пьяных баб. То ли они накурились, то ли нанюхались чего, начали буянить в каком-то рок-клубе, то ли «Дизель», то ли «Локомотив», хрен его знает, все в голове смешалось. Началась драка, приехал ОМОН. Ментов они на пол положили, один дурак в них выстрелил.., они забрали автомат. Перестрелка… Двоих омоновцев парни убили. Один из наших парней вроде бы ранен… Выскочили на улицу, а тут автобус… Все-таки ты их научил кое-чему. Как я понимаю, они действовали на автопилоте, вряд ли и сейчас осознали, что натворили.

Водителя выбросили, с детьми заехали в гараж.

– Оружие у них какое?

– Автомат у омоновцев забрали, да и в гараже, как я понимаю, арсенал – взрывчатка, гранаты, стрелковое оружие. Я не удивлюсь, если у них там и пулемет найдется. Наверное, торговали оружием. Понимаешь, какой скандал зреет?

– Я к ним, кстати, уже год, как отношения не имею, – напомнил Забродов, – и я же, кстати, был против, чтобы их, не доучив, бросали в Чечню, в пекло. Еще бы пару месяцев, и я бы из них людей сделал, а так, только и успел – спецназовцев.

– Ты что, Илларион? – сказал Мещеряков.

«Уазик» уже подъезжал к воротам КПП, прямо за которыми стоял милицейский вертолет.

– Да, прав ты был тогда, Илларион, прав. Но сейчас надо спасать честь мундира.

– Детей спасать надо, – уточнил Илларион.

– Ты думаешь, они смогут…

– Смогут, – сказал Илларион. – Они Чечню прошли, полковник, а это тебе не учения на полигоне, там все взаправду – и кровь, и пот, и кишки, и смерть каждый день на плечах сидит, руки к шее тянет. Я же знаю, что у них в голове творится, они рассуждают просто, – негромко говорил, четко произнося каждое слово, Илларион Забродов, – если не ты, то тебя. Вот они по этому принципу и действуют, а простых ответов на сложные вопросы не существует.