После закрытия в баре было почему-то приятно находиться. Когда уходил последний посетитель, официантки сплетничали и перебрасывались шуточками, вытирая столы и ставя на них стулья, готовя зал к утренней уборке. Музыканты осторожно убирали в чехлы инструменты. До завтра. Уборщики посуды терпеливо ждали, пока официантки подсчитают чаевые, чтобы потребовать свою долю. Когда очередной рабочий вечер оставался позади, было приятно расслабиться в хорошей дружеской компании. Алекс поймала себя на том, что старается протянуть с работой, откладывая как можно дальше тот момент, когда ей придется вернуться в свою пустую квартиру.

— Как насчет того, чтобы выпить где-нибудь кофе? — спросила Тина, натягивая свитер.

Алекс кивнула:

— Конечно. А где?

Они вышли на улицу.

— Тут за углом есть ресторан. Он открыт круглосуточно.

Девушки шли молча. В ресторане от запаха жареного лука у них потекли слюнки.

Они сделали заказ и не торопясь пили черный кофе.

— Как чувствуешь себя после первой недели в «Поцелуе»? — спросила Тина. Ее волосы были скреплены заколкой на макушке, но легкие прядки выбились и прилипли к влажной шее. Она сдувала пурпурные пряди, падающие на глаза. Три дня назад, насколько помнила Алекс, волосы были оранжевыми.

— Мне нравится работа, а больше всего нравятся люди.

Тина кивнула:

— Большинство из них классные ребята. Но если Чарли снова будет возиться и не начнет быстрее убирать мои столики, придется поговорить о нем с Джефом.

Им принесли еду, и Тина впилась зубами в свой гамбургер, прикрыв глаза от удовольствия.

— Ммм. Вкуснота! — Она взглянула на Алекс: — Чем ты еще занимаешься, кроме работы в баре?

— Учусь. В университете.

— Что изучаешь?

— Общий курс с уклоном в английский язык. Моя бабушка надеялась, что я получу какую-нибудь хорошую профессию, например, стану учительницей, но настоящая моя любовь — музыка. Я пишу песни еще с тех пор, как была совсем маленькой. Только никак не решу, что мне больше нравится, танец или фортепьяно. Я изучала и то, и другое. Моя бабушка была балериной, а мама — музыкантом.

— Это заметно, — сказала Тина с оттенком зависти в голосе. — Ты двигаешься, как танцовщица. Почему бы тебе не продолжать учиться и тому, и другому?

Алекс грустно улыбнулась:

— Едва ли я смогу успеть все сразу. Собственно говоря, я подумываю о том, чтобы сократить количество предметов в следующем семестре. И уже пришлось бросить петь в кофейне студгородка — я там немного выступала. Эта работа меня достает.

Тина кивнула:

— Знаю, о чем ты. Я сама хожу четыре раза в неделю в школу парикмахеров. После обеда занимаюсь мытьем голов в салоне «Хэар Импориум», а ночь провожу в «Поцелуе». Как только сдам выпускные экзамены, уйду отсюда. Когда-нибудь ты обо мне прочтешь: Тина Теофолис, парикмахер для звезд. Все кинозвезды будут толпами ломиться в мой салон и умолять, чтобы я их причесала к церемонии вручения премии Академии.

Она настороженно посмотрела на Алекс, ожидая, что та скажет. Но Алекс не рассмеялась, как другие, а просто отпила кофе и кивнула:

— Думаю, это будет здорово, Тина. Надеюсь, ты этого добьешься.

— Ты не считаешь меня ненормальной мечтательницей?

При виде выражения лица Тины Алекс улыбнулась:

— Ну, конечно, ты ненормальная. И мечтательница. Но почему бы и нет? Разве не все такие?

— Да уж. — Тина проглотила последний кусок гамбургера. — Знаешь… — Она несколько мгновений смотрела на Алекс. — Слушай, давай я обесцвечу твои волосы. Блондинкой ты будешь просто сногсшибательна.