***

смешивающееся  с  бодрящим  запахом  свежего  воздуха,  —  шелковистая  сталь  его  груди,

когда  она  ухватилась  за  него  для  поддержки,  его  стон,  когда  он  поцеловал  ее.  Она

уткнулась в его грудь, когда он поднял ее к кухонной стене.

Боже  мой.  Это  была  сильная  страсть,  потребность,  которая  зашла  слишком

далеко,  не  будучи  удовлетворенной.  Их  губы  и  языки переплелись, пока  они  возились  с

одеждой.  Сапоги  были  сброшены  в  спешке,  и  она  схватилась  за  пуговицу  его  джинсов,

когда он потянулся к ее, единственными звуками в тишине дома были их резкие вздохи,

когда они сражались, чтобы раздеть друг друга.

Итан  нащупал  пуговицы  на  ее  фланелевой  рубашке,  затем  оторвал  их;  звук

пуговиц летящих по паркету только подлил масла в ее неуклонно растущее возбуждение.

Она  сняла  его  рубашку  через  голову,  очарованная  на  несколько  секунд,  залюбовавшись

скульптурными  мышцами  пресса,  шириной  его  плеч  и  груди.  Это  все,  что  Итан  дал  ей

сделать, прежде чем снова поцеловать ее, жестко, вдавливая спиной в стену и поднимая ее

ноги. Она обхватила ими его торс, жесткость встретилась с мягкостью.

Он  разорвал  ее  трусики,  и  она  наслаждалась  диким  голодом,  который  он

испытывал  к  ней.  Она  запуталась  пальцами  в  его  волосах  и  потянула,  когда  он  вошел  в

нее, заставляя ее стонать от чистого удовольствия, ощущая его внутри. Это было то, чего

она хотела всю свою жизнь, в чем нуждалась. Эту связь, это возбуждение.

Итан.

Она кончила практически сразу и двигалась, покачиваясь, пока он подталкивал ее

к краю снова и снова, его рот на ее губах, ее горле, его язык оставлял след столь горячих

ощущений, что она едва могла вытерпеть, но никогда не хотела, чтобы это заканчивалось.

И  когда  Райли подошла  к  краю,  и  ее  мышцы  неистово  сократились,  он  кончил  вместе  с

ней.  На  этот  раз  его  рот  захватил  ее  обжигающим  поцелуем,  который  оставил  их  обоих

дрожащими и тяжело дышавшими.

И Итан все еще удерживал ее, мышцы его рук были в состоянии поддерживать ее

вес, удерживая равновесие около стены.

Когда Райли снова обрела голос, все что она смогла выговорить, было:

— Вау.

— Извини. Не совсем вовремя все это.

Она отбросила его волосы с бровей.

— Все было вовремя. Это было идеально.

Он  усмехнулся,  поцеловал  и  опустил  ее  вниз.  Райли  приготовила  им  кое-что  из

выпивки, потом они собрали вещи и поднялись по лестнице в спальню.

Казалось,  Итану  удобно  бродить  по  дому  голышом.  А  почему  бы  и  нет?  Здесь

были  только  они  вдвоем,  и  о,  Господи,  он  был  великолепен.  Она  могла  сказать,  что  он

упорно работал над своим телом, и у него была лучшая задница, которую она когда-либо

видела.