Очевидно, что фокус с кусочком хлопчатобумажной ткани, появившимся в самый нужный момент в самом нужном месте, является ничем иным как подделкой улики, устроенной кем-то из людей шерифа. Чтобы быть правильно понятым, выскажусь ещё более определенно – люди шерифа просто подбросили подходящую по размеру тряпицу, а потом сами же её и нашли, с помпой объявив об обнаружении решающего доказательства!

В тот день, 16 мая, окружной прокурор подписал ордер на арест Генри Ламберта и для бедолаги началась новая жизнь. Вообще-то, поначалу положение его не выглядело совсем уж безнадежным, о Ламбере все говорили очень хорошо, по-видимому, это был открытый и позитивный человек. По меньшей мере 6 свидетелей, видевшие отпечаток ног преступника на грунте, заявили о том, что нога подозреваемого была гораздо больше и следы не могли быть оставлены его калошами.

Более того, свидетелем защиты Ламберта стал продавец обуви, в магазине которого покупались каучуковые калоши. Он представил сначала прокурору, а потом и в суде, калоши того же самого размера, чтобы были приобретены обвиняемым. Это была обувь размера 8 по американской мужской шкале. Кроме этого, продавец сделал другое важное заявление. По его словам, калоши женского размера 6,5 были куплены четой Аллен для дочери! Если возле «кабины» Элмера Хаффа действительно были отпечатки обуви размером 6,5, значит их оставили калоши Кэрри! Возможно убийца позарился на дорогую обувь, надел калоши и некоторое время ходил в них…

Уже 22 мая американские газеты сообщили читателям о том, что расследование убийства семьи Аллен продвигается вполне успешно и правоохранительные органы располагают отличным подозреваемым. Называлось его имя – Генри Ламберт – и уточнялось, что он попал в число подозреваемых с самого начала расследования.

Выше уже отмечалось, что американская шкала женской и мужской обуви немного различается (женская примерно на 1 см. меньше мужской того же номера). Если бы отпечатки на грунте были точно измерены линейкой, а не глазок, то это значительно упростило бы ситуацию и многое разъяснило. Но… история не знает сослагательного наклонения, а потому рассуждать на эту тему сейчас бессмысленно – получилось так, как получилось! И все утверждения владельца обувного магазина были проигнорированы.

Другим, безусловно весомым доводом в пользу невиновности Генри Ламберта, являются следы крови от сгоревших построек к «кабине» Хаффа. Если таковые следы действительно наблюдались на значительном протяжении, скажем, 40—50 или более метров, то это означало, что преступник имел открытую рану. У Ламберта никаких телесных повреждений, кроме стёртых в кровь мозолей на ногах, не имелось. К сожалению, это соображение никому не пришло в голову – ни обвинителям Ламберта, ни его защитникам. Впрочем, ждать сколько-нибудь серьёзных познаний в области криминалистики и судебной медицины у американских провинциальных пинкертонов вряд ли приходится, поскольку люди в дебрях самого северного штата на Атлантическом побережьи жили тогда в мире весьма простых и незатейливых представлений.

Сторона обвинения напирала на то, что Генри Ламберт не сумел представить alibi на время совершения преступления и не объяснил толком исчезновение собственных калош.