– И еще он не разрешает тебе записывать сны. Но как же, черт возьми, он может требовать, чтобы ты их помнил, если нельзя их записывать?

– А он считает, что если они важные, то я и так запомню.

– Мальчики, мальчики, – вмешалась Фиби, – может быть, вы поговорите на эту увлекательную тему где-нибудь в другом месте?

Пит покорно закрыл рот. Наверняка он проводил бы субботнее утро как-нибудь по-другому, если бы Фиби в свое время не уговорила его вложить деньги в студию. Конечно, это было наилучшим помещением капитала, фактически студия – это единственный надежный капитал, которым он располагает, но все же быть владельцем собственности, даже если это всего четверть здания, как-то не в его характере.

Поскольку идея купить бывшее здание банка и переоборудовать его под студию целиком принадлежала Фиби, то она заставила всех остальных партнеров собираться раз в месяц для обсуждения вопросов, связанных с управлением «Дэзл», на том лишь основании, что три фотографа просто не в состоянии справиться с ними без ее ежемесячных медитаций. Лишний раз продемонстрировать свою важность и незаменимость – без этого она обойтись не может! В его представлении единственная функция Фиби состояла в том, чтобы избавить его, Пита, от второстепенных, несущественных проблем и дать ему возможность делать свои уникальные снимки.

Не просто снимки рекламируемой продукции. Это может любой дурак, живущий в Детройте, а таких много: в своих фотографиях в качестве фона они используют дешевенький подкрашенный дым, размытые вспышки фейерверка и зеркальные эффекты, отчего автомобиль выглядел уже не автомобилем, а частью какого-то шоу в одном из заведений Лас-Вегаса. Но если ты хочешь сделать настоящий снимок, ухватить самую глубинную суть автомобиля? Снимок, глядя на который можно почувствовать, что значит мчаться со скоростью триста километров в час, и при этом тебе даже не придет в голову, что снимок сделан в студии, когда автомобиль стоит неподвижно? Надо передать всю романтику, всю поэзию автомобиля, превратить его в икону, на которую можно молиться, черт возьми! Для этого надо быть просто Питом ди Констанзой – ни больше ни меньше.

Он уже провел несколько недель, экспериментируя с освещением, воплощая новые идеи, и теперь уже знал, что новая модель «Каунтах» будет выглядеть как нечто неземное, доставленное пришельцами из космоса, машина будет словно светиться изнутри, и всякому, кто увидит ее такой, немедленно захочется сесть за руль и нажать на газ. Если ему позволят сфотографировать образец на натуре, то это будет новое слово в фотографии. Но этот образец слишком бесценен, чтобы его вывезти на натуру.

– Итак, на последнем собрании мы говорили... – протокольным голосом начала Фиби.

– Читали и утвердили, – быстро вставил Мэл.

– Это потрясающе! – хором воскликнули Пит и Джез.

Что с ней происходит? – думал Мэл. Неужели Фиби воображает, что управляет компанией, входящей в список богатейших, публикуемый журналом «Форчун»? Но если учесть, что треть заработка каждого из троих поступает к ней, то ее доходы намного превышают доходы большинства исполнительных директоров крупного бизнеса. Они могут лишь мечтать о таких деньгах. И, уж конечно, она не тратится на угощение своих партнеров, заодно отметил Мэл, с неодобрением взглянув на скромную тарелочку с булками, полупустую банку с плавленым сыром и кувшин чая со льдом, который, по ее словам, она заваривала отдельно, но который, как он прекрасно знал, был просто-напросто подслащенным гранулированным напитком фирмы «Липтон» прямо из банки. Она могла раскошелиться лишь на лимон, да и то от жадности разрезала его на четыре части и вместе с несколькими кубиками льда бросала в кувшин.