Мария Галина. Все источники бездны
Все персонажи — плод воображения автора. Сходство с реальными лицами, разумеется, совершенно случайно.
… Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал… в то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим и они стали рождать им… И воззрел Бог на землю, и вот: она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле… … в сей день разверзлись все источники великой бездны и окна небесные отворились. Бытие, гл. 6,7.
Пролог
Стоило Хадсону выйти из прохлады здания аэропорта, полуденное афинское солнце обрушилось на него, как удар кулака. Он поспешно зажмурился, нашаривая в нагрудном кармане темные очки, но, когда он, надев их, решился наконец открыть глаза, окрестный пейзаж застилали вращающиеся багровые пятна. Поэтому он не сразу заметил приближающегося к нему мужчину. Тот был в штатском, но что-то неуловимо выдавало в нем человека служивого — то ли военная выправка, то ли неосознанная властность в повадках. — Лейтенант Ясон Леонидес, — представился подошедший. Хадсон молча протянул ему удостоверение. Тот бросил на него беглый взгляд. — Очень приятно, инспектор Хадсон. Они торопливо обменялись рукопожатиями, как люди, которых связывает на короткий срок совместная работа. — Машина ждет. Черный, лаково блестящий автомобиль замер на раскаленном асфальте, напоминая разомлевшего на солнцепеке жука. «Покрасить его в другой цвет не могли, что ли?» — раздраженно подумал Хадсон. От машины несло жаром, точно от раскаленной печки. Но когда они забрались в полутемное нутро автомобиля, оказалось, что дело обстоит не так уж плохо: работал кондиционер. — Летом всегда жарко, — извинился за местный климат Леонидес. Он говорил по-английски свободно, хоть и с ощутимым акцентом. Хадсон воспринял это сообщение благосклонно. — Ничего, — успокоил он спутника. — Я бывал в переделках и похуже. Это все-таки не пустыня Негев. Машина влилась в поток таких же жуков, снующих взад-вперед по магистрали, пересекла раскаленный лабиринт городских улиц и вновь погрузилась в сонную одурь предместья. «А тут шикарный район», — подумал Хадсон. Белые виллы тонули в зелени, которую лишь подчеркивала траурная чернь кипарисов. У одной из таких вилл на склоне горы машина остановилась. Сержант, дежуривший у пропускного пункта, обменялся с Леонидесом несколькими короткими греческими фразами и отворил ворота. Машина въехала внутрь и покатила по подъездной аллее к белой, увитой бугенвиллиями террасе. Почему-то при виде роскошного дома и отливающего лазурью бассейна на лужайке Хадсон ощутил смутное раздражение. Нужно быть жуликом международного масштаба или мафиозным боссом, чтобы жить в подобной роскоши, — среднему человеку такого сроду не заиметь, будь он даже агент Интерпола с солидным стажем. Но когда десять минут спустя он разглядывал лежащее на полу тело, зависть его испарилась. — Здорово, — пробормотал он. — Да уж, — ответил коренастый черноволосый человек, философски оглядев мертвеца. Потом он перевел взгляд выпуклых черных глаз на Хадсона и представился: — Комиссар Костанди. — Хадсон, — вновь машинально отозвался Хадсон. И, сразу переходя к делу, спросил: — И что мы имеем? — Ну, вы были правы, — отозвался Костанди. — Лицо изуродовано до неузнавамости, но что такое в наше время лицо… А отпечатки пальцев совпали с хранящимися в картотеке Интерпола. |
