— Что ты делала? — задал новый вопрос Йован.

Я посмотрела на закрытые высокие ворота.

— Просто хотела узнать, как там у вас и чего… — растерянно отозвалась я. Объяснение показалось нелепым.

— И как там?

— А?

— И чего? — продолжал изводить меня Йован. Свою наглую ухмылку он даже не скрывал.

— Теперь закрыто, — проворчала я, взмахнув руками в сторону забора.

— Так, может, тебя подсадить? — предложил Йован.

— Иди ты к черту! — взорвалась я. В конце концов, ничем незаконным я не занималась. Как это я успела забыть, что он настолько несносный.

Йован рассмеялся. Открыл заднюю дверь машины и достал точно такую же сумку с теннисными ракетками, как у отца. Накинул ремень на плечо, а затем взял в руки несколько учебников.

— Это и есть твой мотоцикл? — кивнул он заинтересованно на старый велосипед. На нем еще мой папа в детстве катался.

Надо же, Йован тоже помнил наш разговор двухлетней давности. И даже мое увлечение мотоциклами. В то лето я только начинала свой водительский путь и учила билеты, чтобы получить права. А теперь неплохо каталась и в наших гонках с отцом по ночному городу часто приезжала первой. Но рассказывать об этом Йовану не хотелось. Это в прошлый раз мне пришлось сбить с него спесь и произвести впечатление. И вообще, много будет знать, скоро состарится. Хотя до старости ему еще как до Китая пешком. Я снова проигнорировала вопрос и взглянула на учебники в руках.

— А ты до сих пор к экзаменам готовишься? — усмехнулась я.

— Есть такое.

— Бедный малыш! — притворно вздохнула я. — Напомни, сколько тебе лет?

— Двенадцать, — огрызнулся Йован.

А я ликовала — все-таки мне удалось его задеть. Хотя было ясно, что Йован готовится к поступлению в университет.

— На какой факультет собрался?

Йован удивленно посмотрел на меня. Но мне действительно стало интересно, какую профессию выбрал этот парень. Да и что такого — поддержать беседу? По-соседски.

— Восточный.

Ну еще бы! Я и не сомневалась, что он и здесь выпендрится.

— А ты? — спросил Йован.

— Что я?

— Учишься где-нибудь?

Я училась в Высшей школе менеджмента на маркетолога и была довольна выбором профессии. Но при встрече с Гарбичем меня словно переклинило. Вспомнила, как этому нахалу, видите ли, показалось скучным мое имя — Маша Раева. И я ответила:

— На факультете ракетостроения.

— Да ну, — удивился Йован.

— Живи теперь с этим, — улыбнулась я и, крепче ухватившись за руль, села на велосипед. Хотелось эффектно укатить в закат, но вместо этого педали снова прокрутились, а я спрыгнула на землю. Не хватало еще свалиться перед Йованом.

Со стороны леса прогрохотал гром, откуда-то набежали тучи. Стало совсем темно. Однако, несмотря на приближающийся дождь, духота пока никуда не ушла.

— Могу починить твой велик, — сказал Йован.

— Что, прости? — обернулась я. — Ты сможешь?

— Ты строишь ракеты, а я с велосипедом не могу разобраться? — улыбнулся Йован. И по его хитрой улыбке я поняла, что насчет ракетостроения он не поверил.

— Да я и сама могу справиться, — нахмурилась я.

Это правда. В детстве мы с папой часто проводили время в гараже, чиня его мотоцикл или машину. А вот до старого велосипеда руки не доходили. Особенно в этот приезд, когда так много работы по дому, а вечерами все мои мысли занимал Ленечка.