Дальше произошло то, чего я никак не ожидала. Леня вдруг кинулся в нашу сторону и повалил Славку на грязный асфальт. Оказавшись сверху, начал со всей силы бить его по лицу. Я с воплями кинулась его оттаскивать, но, разумеется, у меня ничего не получалось. Тогда я истошно начала орать: «Пожар!» Из арки выбежали несколько парней и растерянная девушка. Ребята помогли оттащить Леню от бедного Славки. Откуда-то еще появились люди. Начались охи, вздохи, причитания…

— Не волнуйтесь, девушка, мы вызвали «Скорую», — услышала я сквозь вакуум в ушах участливый женский голос. Увидела лужу крови на асфальте и, почувствовав сильную тошноту, едва сама не потеряла сознание.

Глава шестнадцатая

За окном шумел ветер. Он срывал последние листья, гнул старые липы. Мы с Ликой молча стояли у подоконника и смотрели на пустой сквер медгородка. Мы навестили Славу, но по домам почему-то не расходились. Молчание затягивалось. Я осторожно посмотрела на подругу: губы плотно сжаты, а взгляд сердитый, напряженный.

— Вот видишь, до чего все дошло, — глухо начала Лика, не глядя на меня. Она злилась. Страшно злилась не на Леню, а на меня. Это я допустила то, что произошло, будто я и без этого мало чувствовала свою вину. Славу госпитализировали с сотрясением головного мозга и двусторонним переломом нижней челюсти.

— Откуда я могла знать, что дойдет до такого?

— Откуда знать? Да твой же Ленечка чокнутый! За версту видать… Как ты могла его к себе подпустить?

— Ты говорила, что он похож на Джана Ямана, — съязвила я.

— Я просто с ним не общалась, — огрызнулась Лика. — Поговорила один раз, и то на всю жизнь хватило. Ну а ты, Маша? Прочитал тебе стихи, навешал лапшу на уши, и ты сразу поплыла… Неужели это того стоило? Закрывать глаза на все его странности…

— Что ты хочешь от меня, Лика? — устало спросила я. — Мне не хотелось ни с кем этим делиться. Было стыдно. Казалось все глупым и очень личным. Я думала, что сама все разрулю, и с какого-нибудь раза до него все-таки дойдет. Думаешь, мне хорошо все это время живется? Тревога обострилась до предела. Я выгорела. Сил никаких… И, конечно, то, что случилось со Славой, стало последней каплей.

— Конечно, последней. Слава обязательно напишет заявление на этого подонка, раз ты сама не соизволила.

— А что бы я сказала в полиции? Что меня преследует навязчивый поклонник? За что его сажать? За то, что он мне стихи Блока читает? Или песни Фила Коллинза ставит?

Мы с Ликой впервые за долгое время ссорились, разговаривали на повышенных тонах. Медсестра, проходившая мимо, шикнула на нас и велела выяснять отношения на улице. Мы извинились, но от окна так и не отлипали, тем более что погода испортилась еще больше.

— Я устала, Лика, понимаешь? Ус-та-ла… — уже шепотом проговорила я и всхлипнула.

Тогда Лика молча обняла меня за плечи, и мы замерли в такой позе.

— Прости меня, Машка. Я так перенервничала. И тебе не могу помочь, и Славке… И теперь я точно скажу ему, что люблю его, — бормотала Лика, поглаживая меня по голове. Я посмотрела на подругу. — Когда увидела его там, на больничной койке, в таком состоянии…

Лика наконец посмотрела мне в глаза и смутилась.

— Ты стала красная как борщ, — сказала я, — первый раз вижу, чтобы ты так краснела.

— Сама ты борщ, Машка! — Лика смутилась еще больше и принялась меня щипать. Я ойкала сквозь смех и высохшие слезы и пыталась увернуться, пока мне не сделали новое замечание.

— Девушка, это приемный покой!

— Простите, — пробормотала я.