Лизи отвернулась.

Захлебываясь словами и поцелуями, они забыли обо всем. О времени, взаимных обидах, даже о том, что не одни сейчас. Пока девочка не напомнила:

— Я все съем, если вы не поторопитесь: и крабы по-императорски, и спаржу, и ржаные лепешки… Тогда пеняйте на себя.

С трудом они оторвались друг от друга.

— Пойдем, тебя ждет роскошный семейный ужин. Твоя жена и дочь так старались! — сказала Сэнди.

— Значит ли это, что ты все для себя окончательно решила? — не веря еще своему счастью, переспросил Тони.

— Боюсь, наша «мисс-миротворец» в будущем доставит нам не сплошные радости, — пошутила Сэнди. — Вот уж настоящая героиня для твоего «Деспота»!

Тони рассмеялся.

— Можете обе ездить на мне хоть верхом, я даже не пикну…

Однако, как только ужин закончился и была перемыта и убрана в буфет посуда, тоном, не оставлявшим сомнений в серьезности намерения, Тони объявил девочке, что собирается отвезти ее к Бетси.

— Но зачем? Почему я не могу остаться здесь, у себя дома? — запротестовала она.

Тони и Сэнди неловко переглянулись, а девочка моментально догадалась, в чем дело. И, хотя для своих лет она была чересчур взрослой, прореагировала чисто по-детски:

— Все понятно… Я мешаю вашим телячьим нежностям…

Возвращаясь от матери домой, Тони гнал джип, не различая дороги. Нетерпение сжигало его.

Прямо с порога, подхватив Сэнди на руки, он понес ее в спальню. Она знала, что все будет именно так, поэтому, поджидая Тони, заранее приготовила постель. Господи, с каким удовольствием она взбивала подушки и разглаживала каждую складочку простыни на широченной кровати, обещавшей им с Тони счастливые ночи на всю оставшуюся жизнь. Она не стыдилась его рук, когда он торопливо раздевал ее, не стеснялась своего обнаженного тела, раскинувшегося на простынях, губ, осыпавших ее поцелуями с головы до ног. Словно боясь потерять друг друга, они спешили слиться воедино, доводя себя до самозабвения в упоительном восторге.

Они были ненасытны и почти не давали себе передохнуть, пока к утру не распластались в полном изнеможении.

— Знаешь, Тони, — едва слышно прошептала Сэнди, поглаживая мужа по щеке. — Тебе следует быть чуть поосторожней…

— Что ты имеешь в виду?

Сэнди рассмеялась.

— Не твой пыл, разумеется… Поумерь свою мужскую силу до других времен…

— Ничего не понимаю!

— Что тут понимать?.. Когда женщина беременна, мощный напор может оказаться не без последствий, а мы ведь оба хотим прибавления семейства?..

— О Сэнди, Сэнди!.. Дорогая Сэнди! Счастье мое, любовь моя…

Эпилог

Как и предполагала Сэнди, к концу марта она родила. Тони очень обрадовался девочке: рыженькая — та была в мать, а голубоглазая — в него. Смеясь, они вместе поддразнивали Лизи, оказавшуюся отличной нянькой, тем, что по характеру-де новорожденная уж точно в нее — всех на ноги поднимет громким, требовательным криком, если пеленки мокрые.

К подначкам Лизи относилась снисходительно. Как-то само собой получилось — именно одиннадцатилетняя девочка верховодила в семье. Без нее не решался ни один вопрос: шел ли в доме ремонт, покупалась ли мебель или кухонное оборудование — она была вездесуща и неуступчива.

В детской, над кроватью новорожденной, Сэнди повесила большую фотографию черепахи, снятой ею когда-то на острове для еженедельника «Виндоу». Лизи это одобрила безоговорочно, но имена, которыми родители пытались назвать свое чадо, вызывали у нее, как правило, лишь скептическую усмешку.