— Развлекались по дороге? — хмыкнул Ксиль, появляясь неожиданно, словно сказочное существо. На голове у него криво сидел венок из ярко-синих цветов — всего лишь капельку бледнее оттенка глаз. Губы у князя пунцовели так, словно были измазаны в подсохшей крови или светились от жара. — Я уже вас заждался. Вот он, вход, — кивнул Максимилиан на глыбу весьма условно круглой формы. Камень плотно прилегал к скале и, казалось, никогда не сдвигался с места — так густо он зарос лишайником и бледными кляксами мха. — Давайте поторопимся. Я уже предупредил наших, что иду.
— Ага… осталось всего лишь откатить этот кусок скалы, — с фальшивым энтузиазмом кивнула я. — Очень просто. Без проблем. Потяни, как говорится, за веревочку, дверца и откроется.
— Чего? — подозрительно прищурился Максимилиан и, не дожидаясь ответа, махнул рукой. — Камень — не проблема. На самом деле, он откатывается довольно легко, если знать секрет.
«Секретом», оказался пласт дерна, который поднимался, открывая каменный желоб. По нему глыба действительно скатывалась без особых усилий — если, конечно, вы обладаете физической мощью шакаи-ар или колдовскими способностями равейны. Ксиль пояснил, что по традиции отодвигают скалу визитеры самостоятельно, а вот возвращает ее на место уже «дежурный» — один из шакаи-ар, патрулирующих окрестности.
Туннель же под холмом… О, он воплотил мои самые давние кошмары.
Во-первых, клаустрофобия. Мы шли, едва ли не задевая головами потолок — Дэйру так точно приходилось нагибаться. Более того, проход оказался очень узким. Все, что я могла сделать — это немного отставить в сторону локоть. Даже с другой такой же хрупкой девушкой мы бы разошлись с огромным трудом.
Во-вторых, никтофобия. В туннеле было абсолютно темно. После второго же поворота свет от выхода рассеялся окончательно, и единственным ориентиром стала рука Максимилиана, в которую я вцепилась, как в последнюю надежду.
В-третьих… Ксиль сказал, что под холмом жили пауки. И я очень, очень надеялась, что князь просто так оригинально пошутил.
— Был случай, когда разведчик из Ордена отыскал этот туннель, — замогильным голосом сообщил Максимилиан. — Правда, бедняга был полноват и застрял в одном узком местечке.
— И что вы сделали? — с замиранием сердца спросила я, невольно сжимая пальцы Ксиля. Темнота, невозможность пошевелиться и пауки… Брр.
— Ничего, — хохотнул в темноте князь. — Денек он помариновался в одиночестве, а потом кто-то из наших проголодался… Ну, вы поняли, да?
Меня это впечатлило. Я трусливо порадовалась, что дружу с шакаи-ар, а не воюю.
А когда время почти перестало иметь значение и превратилось в холод каменных стен и извилистую бесконечность поворотов, Максимилиан сказал: «Зажмурься». Я послушалась…
Сначала стало теплее. Потом появился особый запах — острый и сладкий одновременно, не цветочный и не травяной. А затем под ногами вдруг запружинила земля вместо скользких камней — и мы вышли на поверхность.
Как будто из осенней ночи шагнули в летний полдень.
— Совет закрыть глаза был своевременным, — даже спустя несколько минут я продолжала щуриться. Максимилиан и Дэриэлл, что характерно, не испытывали совершенно никаких неудобств из-за резкой перемены степени освещенности. — У вас тут… вообще странно. Так тихо.
Князь пожал плечами.
— Это вообще странное место. Пространственная аномалия. Сутки примерно по тридцать шесть часов. Двадцать из них — светло, солнце все время в зените, а потом вдруг за минуту или две начинает резко темнеть. В ночном небе никогда не видно луны, только звезды, но очень яркие. И, кажется, не наши. А еще — здесь не живут никакие звери или птицы. |