Она вдруг почувствовала, что ее волосы, собранные ранее в элегантный пучок, рассыпались по спине.

– Зачем ты это сделал? – строго спросила она, пытаясь расстегнуть очередную пуговицу.

– Ты хмурилась, и я подумал, что у тебе болит голова, – невинно произнес он. – Ты разве не распускаешь волосы на ночь?

– Нет, – солгала она.

– Но только не сегодня.

– Готово! – Она попыталась отступить назад, но он схватил ее за руки.

– Узнаешь? – пробормотал он.

– Что? – спросила она.

– Мою рубашку... эта та самая, которую ты позаимствовала в ту ночь, чтобы прикрыть свои прелести, – пробормотал он, заставив ее покраснеть. – Оказывается, мне приятно носить то, что побывало на тебе. Такое ощущение, будто ты ласкаешь меня, прикасаясь ко мне нежнее дуновения ветра, стоит мне лишь пошевелиться...

Он стоял перед ней в расстегнутой рубашке, под которой была видна мощная грудь, покрытая блестящими темными волосами, сходящимися клином к мускулистому животу.

– Тебе бы хотелось проделать это со мной? – спросил он, положив Анины руки себе на грудь. – Хотелось бы прикасаться ко мне, гладить, обнимать...

Его кожа оказалась горячей, упругой и соблазнительно гладкой. У Ани возникло чувство, будто она никогда раньше не прикасалась к мужчине, да так оно в общем-то и было... И уж точно не было такого возбуждения, страха и сладостного смирения с привкусом горечи из-за того, что нет даже намека на ответное чувство... Довольно и того, что он сейчас хочет ее.

Когда она провела ногтями по его груди, он вздрогнул и тихо застонал. Звук испугал ее, и она отдернула руку.

– Я... а если Петра проснется? – спросила она, отступая. – Мне давно пора спать...

– Конечно, – смиренно признал он, подходя сзади и накрывая ладонью ей руку, когда она схватилась за дверную ручку. – Ты ошибаешься, – вкрадчивым тоном пропел он ей на ухо, обхватив другой рукой ее за талию и притягивая к своей обнаженной груди.

– Я... уже очень поздно.

– Да... слишком поздно отступать.

Он коснулся носом ее шеи и лизнул языком мочку уха.

– Я весь день мечтал об этом... и ты тоже, – сказал он, прижавшись к ней. – О том, чем мы будем заниматься, когда останемся одни. Ты готовилась к встрече со мной, дорогая... чувствую это...

Ее голова откинулась на его плечо.

– Не думаю, что подхожу для этого... – У нее перехватило дыхание, когда его рука проскользнула ей под блузку, забравшись в бюстгальтер и поиграв с твердыми сосками.

– Как ты узнаешь, если не попробуешь? – сказал он, прижимая ее руку к своему мускулистому телу. – Давай займемся любовью, ты увидишь, это как раз то, что тебе нужно.

Скотт поднял ее на руки, внес в спальню и опустил на огромную кровать. Затем запер дверь и торопливо скинул оставшуюся одежду.

Огромный, мускулистый и обнаженный, он приблизился к постели. Под пламенем его жадной страсти все Анины сомнения и тревоги растаяли как дым. Этому мужчине она отдала свое сердце. Даже если он никогда об этом не узнает, сегодня он будет любим по-настоящему.

Было что-то чертовски эротичное в том, чтобы оказаться прижатой к кровати нагим мужчиной, и вскоре Аня уже пыталась ускорить темп, лаская его грудь и спину, поглаживая его мускулистые ягодицы, целуя пахнущую мускусом жаркую кожу на груди. Наконец Скотт не выдержал.

Он стащил с нее блузку, пораженно охнув при виде открытого алого бюстгальтера.