– Развязывай… ты же не пьешь совсем!

– Мало ли. Лет двадцать, мало ли?.. Это я без тебя не пью, а с тобой… Все равно не отойду, пока не помяну наших героев! Давай на троих.

– С этим, что ли… у входа?

– Не. Ему нельзя. Он на работе. – Что-то мне это напомнило… – А третьим у нас будет, кого поминать будем. По-боевому. Достань стаканы… Помяни, Господи, и вся в надежди воскресения и жизни вечныя усопшия… – бормотал старец, пока я «трудничал», откупоривая, разливая и обтирая рукавом редиску, – … рабы Божия Викторию, Сергея, Андрея, Сергея, Геннадия… Новопреставленных нет? – деловито спросил Павел Петрович, с достоинством принимая из моих рук стакан.

– Нет.

– Тогда можно и чокнуться.

– Только я не всех еще перечислил…

– Кого еще причислил?

– Отца Торнике…

– Слыхал я о нем. Это не его ли посадили за то, что он целый пионерский лагерь покрестил, пока они в речке купались? Добрый был старец! Не мне чета… – Стаканы дрожали в наших руках, пока мы торопливо бормотали: я – имена родных, а он – … и зде лежащия и повсюду, православныя христианы, и со святыми Твоими, идеже присещает свет лица Твоего, всели, и нас помилуй, яко Благ и Человеколюбец.

– Аминь! – Мы чокнулись.

И как же она прошла! Как молитва.

– Да! – вздохнул Павел Петрович. – Стоило сушить двадцать лет! Как там у вашего Маяковского: и стоило пить, и работать не стоило? Наливай вторую, чтобы не хромать… За Викторию, за Сергея-Даура, за Андрюшатика, за Салтыка…

Не успели мы всех помянуть, как нам и не хватило.

– Видишь как… человек предполагает, а Бог располагает! Хотел я последнюю во здравие оставшихся выпить, ан и нет на нас благословения! Какой сегодня день?

– Кажется, суббота.

– Не люблю субботу!

– Это еще почему?

– Люди не работают.

– И что, плохо, что ли?

– Людей много. А мне всегда только субботники выпадали.

– За что ты людей так не любишь?

– Разве? Я сказал, что субботу.

– Ну, тогда за что все-таки субботу?

– За то, что Творец в субботу сотворил человека.

– Чем тебе человек так не нравится?

– А ты думаешь, Творцу он нравится?

– Что же ты любишь?

– Творца. А еще понедельники. Это для меня праздник.

– Поч