– Стоящая мысль, – улыбнулся Григорий. – А ты мог бы стать неплохим дипломатом, Фима.

– Потому и выжил. Их люди меня не трогают. И я не лезу в их дела. На том и кончается моя дипломатия.

4

На бумажке, найденной на столе у убитого, значилась гостиница «Дагомыс», номер 603 и подпись, фамилии не разобрать. Листок оставили люди, побывавшие в кабинете Колпакчи перед убийством хозяина. По-другому и быть не могло. Убийца не оставляет после себя визиток и кучи отпечатков на бокалах. Но как свидетелям им не было цены. Сейчас все имело важное значение. Обычное примитивное убийство в центре города, совершенное едва ли не на глазах десятков людей. Чего уж проще для таких опытных сыщиков, как Визгунов и Балабанов? А тут сплошные нули без плюсов и минусов.

По дороге в отель Балабанов рассуждал:

– В стечение обстоятельств я не верю. Тут без охраны не обошлось. Подумай сам, Андрюша. Система видеонаблюдения не могла отключиться случайно. Ее вырубили намеренно, и в этот момент происходит убийство. Мы знаем, что в короткий отрезок времени у Колпакчи были какие-то партнеры. Двое. Сейчас мы их допросим. Я даже догадываюсь, что они нам скажут. После них к хозяину приходила семнадцатилетняя девчонка. Кто она, мы тоже знаем. Потом пришел парень по поводу работы. И его найти не трудно, если он эту девчонку выносил на руках через двор. Но у нас нет гарантии, что охранник не заходил к шефу или не пустил того, о ком умолчал.

Сидевший на переднем сиденье капитан Угрюмов тихо добавил:

– Я опрашивал охрану, дежурившую в зале. Вход на лестницу хорошо виден. Они перечислили только тех, о ком говорил парень у лестницы. Вряд ли вся охрана клуба вошла в сговор. Это уже перебор. К тому же ребятам платят хорошие деньги. А в городе безработица. Что же они, сами себя на улицу выгонят?

– У охранников нет мотива, – пробормотал Визгунов. – Если их кто-то нанял… Чушь собачья. Вы должны понять главное: Колпакчи не пользовался охраной. Его можно было убить где угодно. Но выбрали рабочий кабинет. Вот от него и надо плясать. Что он мог прятать в своем кабинете? А если прятал, то почему вор не пришел утром, когда клуб пустовал? Это «почему» меня интересует куда больше, чем показания свидетелей.

В номере шестьсот три жил Богдан Анисимович Чулейко, и администратор, глядя на доску с ключами, доложила, что он на месте. Потом что-то вспомнила и добавила:

– Вроде бы я его видела около двенадцати.

– Он вернулся в отель один? – спросил Визгунов.

– Скорее всего, да. Но видите, как много народу в холле. Заезд. Четыре автобуса, один за другим. Мы тут разрываемся.

Поднялись на шестой этаж. Номер стандартный. Обычно бизнесмены живут в люксах, а этот устроился скромно. На стук не открыли. В соседнем номере играла музыка, будить никого не пришлось. Балабанову открыли, похлопали по плечу и предложили выпить. Кто, откуда и зачем не интересовались. Вряд ли тут кто-то кого-то знал. Компания человек из десяти уже хорошо наклюкалась.

Балабанов лишь улыбнулся, вышел на балкон, перелез на соседний. Тихо и темно. Балкон не закрыт, окна тоже нараспашку. Тут даже ночью стояла жара. Июнь в этом году побил все рекорды температур со значением плюс.

Подполковник вошел в номер, на ощупь добрался до выключателя, и комната озарилась ярким светом люстры.

Человек в домашнем халате, накинутом на голое тело, лежал посреди комнаты с перерезанным горлом. Это был мужчина лет пятидесяти крепкого телосложения, с сединой на висках. В руках он держал бутылку коньяка, большая часть которой вылилась на ковер.