Вероятно, на основании подобных впечатлений вся иностранная пресса рассыпалась в комплиментах по нашему адресу за «отступление в образцовом порядке».

 Армия отступила к Мукдену и расположилась вокруг маньчжурской столицы. А я опять вернулся в разведывательное отделение. Прибывший еще в период отступления и наконец-то принявший дела новый главнокомандующий Его Императорское Высочество Великий Князь Николай Николаевич (младший) начал свою деятельность с наведения порядка в организации войск. Все временные, импровизированные отряды расформировывались, откомандированные по различным причинам офицеры возвращались в часть. Попадались среди последних и нежелающие идти на фронт, и стремящиеся отсидеться под предлогом болезни и т.п. в тылу. Такие безжалостно увольнялись без пенсии.

 Его Императорское Высочество вместе со свитой объезжал все части, заглядывал во все места нашего многокилометрового фронта и в большую часть тыловых учреждений. Отличный кавалерист, великолепно державшийся в седле, он неутомимо преодолевал все эти разбитые осенние дороги, не обращая внимания на стылую, предзимнюю погоду.

 Да, трудновато стало «героям тыла» при новом, решительном и настойчивом главкоме. С первых же дней центром общих сборов всей этой разношерстной публики явился вокзал. Пришлось мне по служебной надобности заглянуть на Мукденский вокзал и я был приятно поражен, увидев его совершенно изменившимся. Вспомнился мне его вид буквально пару месяцев назад, при отъезде из госпиталя.

 Мукденский буфет был похож на все русские вокзальные буфеты: был он достаточно грязен, и в середине зала возвышалась стойка с водкой и закусками, у которой с самого утра и до позднего вечера толпились офицеры всех чинов и чиновники всех рангов. Пахло спиртом и щами, все было окутано серым туманом табачного дыма. Стоял гомон трезвых и пьяных голосов, вечно споривших и что-то старавшихся друг другу доказать. Вокзал с первых же дней войны стал центром, куда стекались новости не только от прибывающих из России, но и самые свежие и достоверные вести с фронта. Главными поставщиками их в начале войны являлись офицеры военной охраны Китайско-Восточной железной дороги и тыловики. Здесь эти увешанные снаряжением, воинственно выглядевшие офицеры могли найти прекрасную аудиторию. Здесь ловилось каждое их слово, и можно было сойти если не за героя, то, во всяком случае, за видавшего виды матерого маньчжурского волка.

 Теперь же в буфете было тихо, несколько компаний, сидевшие за столами, состояли из усталых, отдыхавших после фронтовой работы боевых офицеров. Не видно было ни сильно пьяных, ни шумно ораторствующих тыловиков, на входе в вокзал стоял жандармский патруль, периодически проверявший документы у подозрительных лиц.

 Новый начальник разведывательного отделения, старый, опытный разведчик генерал-майор Целебровский немедленно завалил меня огромным объемом работ, что было не удивительно при весьма ограниченном штате отделения...

 Благодаря нашей работе штаб получил вполне достоверные сведения об истинной численности и возможностях японских войск.

 (Примечание редактора. Бывший начальник Особого Делопроизводства Главного Управления Генерального Штаба естественно не раскрывает подробности своей работы в разведывательном отделении. Но в японской литературе о войне часто упоминается лично завербованный им разведчик, португалец из Макао, военный корреспондент по фамилии Гидис или Гитис. Он успешно работал на русскую разведку с 1904 по 1934 год, пока не был разоблачен японской контрразведкой. Тайно арестованный, Гидис был расстрелян, а по другим данным — казнен отрубанием головы мечом, в 1935 году.)

 Сражение у р. Шахэ. (Из книги американского историка Б. Такман «Манджурские пушки")

 Новый главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич (младший), был до этого инспектором кавалерии.