– Значит, так, Света, повторяю: я должна лично все проверить, и если подтвердится, что твой отец стал жертвой оговора, то я постараюсь его вытащить.

– Спасибо, я знала, что могу на тебя рассчитывать. Я сегодня же скажу папе, что он уже не один. Это его подбодрит. Знаешь, многие заводчане уверены в том, что это он во всем виноват, и смотрят на него как на врага. Каждому не будешь объяснять, кто на самом деле за всем этим стоит. Кто-то распустил грязные слухи по всему заводу. А после похорон Дубцова на нас обрушился шквал гневных звонков. Папу откровенно обвиняют в его убийстве. У отца едва сердечный приступ не случился, давление вообще зашкаливает, а он все равно на работу ходит... Правда, его грозятся со дня на день уволить. Он только на тебя и надеется, – сказала Борщинская, взяла сумку и достала свою визитную карточку. – Вот, здесь есть номер моего мобильного телефона. Это так, на всякий случай.

Я заглянула в визитку – Светлана Витальевна работала психологом в фирме «Континиус». Это меня несколько удивило. Она встала из-за стола и решительно шагнула к двери. Я последовала за ней и проводила ее до машины, затем вернулась в дом. Дед встретил меня в прихожей вопросом:

– Ну и кто эта милая барышня?

– Так, моя школьная знакомая, – отмахнулась я. – Училась классом младше меня.

– Да? А что ей от тебя вдруг понадобилось?

– Ничего особенного. Это наше, девичье, – отмахнувшись, я сразу же перевела разговор на другую тему: – Знаешь, Ариша, я просто умираю с голоду. У нас есть что-нибудь пожевать, кроме фруктов?

– Конечно. Я сегодня развлек себя посещением местного продуктового магазина. Купил фрукты, курицу.

– Курицу? Так ее еще готовить надо, – я разочарованно вздохнула.

– Только разогреть, я купил курицу-гриль. Она была с пылу с жару, но, должно быть, уже остыла.

– Дед, ты просто прелесть! – Я поцеловала Аришу и пошла в столовую.

За столом дед ни о чем меня не расспрашивал. Он понимал, что трапеза не время для серьезных разговоров. Но вот после ужина он сразу же осведомился:

– Так ради чего Светочка ждала тебя больше часа? Неужели для того, чтобы обсудить, какой цвет губной помады нынче в моде?

– Дед, давай не будем сейчас об этом, – снова отмахнулась я. Мне самой пока не было ясно, справедливо ли Борщинского обвинили во взрыве нового оборудования или нет. Не хотелось вводить деда в заблуждение.

– Ладно, Полетт, не смею больше докучать тебе своими стариковскими вопросами. Захочешь, сама расскажешь, – мой прародитель взглянул на меня с исступленной нежностью и вышел из столовой.

Я знала, что любая неразрешенная ситуация будет безраздельно властвовать над моим сознанием, пока не найдет достойного выхода. Мне было органически необходимо докопаться до истины. Несправедливость неприемлема для меня в любом виде. Это и неудивительно, ведь я – юрист по профессии. А по призванию? Кажется, тоже. Моя мечта – открыть в ближайшем будущем собственную юридическую фирму.

Загрузив тарелки и прочую кухонную утварь в посудомоечную машину, я пошла в свою комнату. Руки сами потянулись к саксофону. Играя кантилену Берлиоза, я вдруг явственно ощутила, что уже нахожусь на грани неведомого будущего, но еще слышу отголосок исчезающего прошлого...

Глава 4

На следующий день сразу после завтрака я занялась изучением предусмотрительно отксерокопированного договора на поставку оборудования для производства сэндвич-панелей. Ехидненькая ухмылка следователя Истомина прочно засела в моем мозгу. Неужели он смыслит в этом больше меня? Я решила для себя – расшибусь в лепешку, но пойму, что в контракте не так. Перечитав его на свежую голову, я вдруг поняла, что единственным слабым местом договора может быть сам поставщик.