Дальше начались вопросы хозяйственного направления и налаживание взаимодействия с уже существующими органами управления. Пётр не велел ничего ломать. Только таможню взять под контроль и разобраться с порядком сбора податей. Он и без того получил намного больше, чем рассчитывал, отчего несколько озадачился.

— Бояре мои спорят, что дальше делать? Одни полагают взять земли Великого Княжества Литовского отсель до самого Смоленска, другие полагают повернуть штыки против Польши, помогая другу нашему сердечному Карлу ослабить хозяев Правобережной Украины, чтобы саму её себе подчинить, — Пётр разлил по маленьким стопкам ром выделки дедушки Кристобаля, и кивнул Софочке, приглашая разделить с ним радость вкушения напитка с далёкой Ямайки. Неподалеку прапорщик Романова вела неспешный разговор сразу с пятью мичманами Романовыми Фёдорами Петровичами – и сын, и его братья выросли буквально на её глазах, были обласканы за успехи и драны вицей за шалости. Интересных для всех тем у них имелось в достатке. Под прикрытием этого семейного общения государь буквально на глазах остального царского окружения испросил совета у своей тайной советницы. Действительно тайной, а вовсе не официально так именуемой.

— Не придумала ещё, — чуть смущённо ответила моя реципиентка. — То есть, если вопрос хозяйственный, то надо строить систему шлюзов, чтобы с Волги через Белоозеро на Ладогу проходили крупные грузовозы, а не маломерки. Прорубил окно в Европу – сделай из него ворота и мостовую положи.

Если речь о том, как закрепиться здесь в Пруссии, то надо оставить населению те самые условия, при которых через неё раньше проходили грузы. Чтобы порт торговал как ни в чём не бывало. Разве что речных буксиров подбросить пару и столько же морских. Пошлин не увеличивать и податей более прежнего не собирать. Пусть народ привыкнет к новой военной администрации и защищённости.

А если намерен ты бросаться ещё куда-то, чтобы новые земли завоевать, то не очень-то это тебе надо, пока прибретённое в своё хозяйство не встроил. Только Калужский полк с магазинными винтовками нужно вернуть на места постоянной дислокации и превратить его в учебную часть, — ничтоже сумняшеся ответила Софи.

— Какая ты, однако, внезапная. То решительно захотела на Стокгольм поворотить. То, ни с того, ни с сего, нацелила меня на Пруссию. И всё получилось не столь уж великими трудами, — Пётр так и не опрокинул стопочку – поворачивая её в руке, он следил за игрой бликов в насыщенно окрашенной жидкости и размышлял. Иногда вслух.

— Мишкины молодцы, действительно страшны для супостата. Но почему бы не оставить их здесь?

— Оружие, что у них, нужно в секрете сохранить. Здесь и глаза чужие кругом, и люди незнакомые. А как выкрадут ружьё?! Сразу-то повторить не смогут, но через время нечто похожее придумают и станут нас огорчать, — отозвалась Софи.

— Пожалуй, — кивнул государь. — Про остальное тоже согласен. Есть мнение, что в Европе вот-вот начнётся большая война. Вот тогда и станет понятно… хоть что-нибудь… понятно, — замялся он, видя скепсис в глазах моей хозяюшки.

— Тебе, государь, что попало не надобно хватать. Ну вот возьмёшь ты, к примеру Польшу. Шляхтичами этими надутыми не шибко-то поуправляешь, а они могут армию поболее королевской выставить. Да сам всё скоро увидишь, когда Карл об них зубы обломает. Зато, когда шведы с поляками друг другу загривки намнут, вот тут и наступит время забирать себе Западную Украину вместе с Правобережной. Причём, польских панов оттуда придётся выселить. Лучше сразу в Якутию. А крестьян и люд мастеровой трогать не нужно.