Я дотянулась до ручки двери, уже почти, почти… Но вдруг замираю, потому что в мой мозг, словно пуля, вонзается догадка.

– Что значит «в прежнем общежитии»?

Ее лицо сияет, даже веснушки светятся.

Я смотрю на бумажку, которую держу в руках, и снова перевожу взгляд на Джессу. Медленно разворачиваю листок, уже зная, чье имя вот-вот увижу среди учеников, переведенных на факультет Локлан. Мой факультет.

– Ты даже не представляешь, какой я могу быть полезной, – начинает она. – Рафаэлла думает, что меня лучше поселить со старшими.

– Рафаэлла-то что в этом понимает?

– Она полагает, что сможет вычислить, где находится туннель, – раздается у меня за спиной голос Рафаэллы.

– Мой отец говорил…

Я уже не слушаю, что там говорил отец Джессы Маккензи. Я зажата между двумя своими худшими кошмарами.

– Поздравляю, – говорит Рафаэлла, – хотя Ричард и остальные, по-моему, уже готовят переворот. – Она всегда серьезная, как старушка.

– И я тебя поздравляю. – Джесса все еще сияет.

– Мы выясним, где туннель, – заявляет Рафаэлла, – вернем Молитвенное дерево и узнаем, как…

Мне очень хочется оказаться перед компьютером, где можно просто нажать кнопку и заблокировать весь спам. Эти двое – самый настоящий спам.

– Но, Тейлор, – продолжает Джесса своим раздражающим приглушенным голоском, – тебе надо поближе познакомиться с детьми на своем факультете. Хлоя П. говорит, что те, кто живет в общих спальнях, тебя совсем не знают.

– К нам гости! – доносится голос дозорного с наблюдательного пункта на дереве.

Мы с Рафаэллой обмениваемся взглядами, и она принимается загонять младших школьников в наш жилой корпус.

Кадеты прибыли. Я главная. Территориальная война начинается.

Они познакомились с Джудом Сканлоном ровно через год после аварии. В тот момент Веббу казалось, что ни в чем уже никогда не будет смысла. Со временем стало больнее, потому что поначалу он, Нани и Тейт просто пребывали в оцепенении, и если бы не бодрящая жизнерадостность Фитца, они бы утонули в своем горе и, возможно, дошли бы до коллективного суицида. Но прошел год, им исполнилось четырнадцать, оцепенение прошло, и нахлынули воспоминания. Они заставляли Нани замыкаться в себе и наполняли Вебба тоской. Он замечал, что с и Тейт происходит то же самое. Несмотря на умение радоваться каждому дню, временами, в минуты меланхолии, когда она позволяла себе подумать о семье, ее отчаяние было так велико, что трудно было дышать. Вебб обнимал ее и говорил: «Я здесь, Тейт, я с тобой». В той аварии она лишилась не только родителей, но и младшей сестры. «Мы играли в «Камень, ножницы, бумага», – сказала однажды Тейт. – Я выбросила бумагу, а она камень, поэтому я выжила, а она умерла».

В тот год одна городская школа для мальчиков решила устроить эксперимент и отправить всех учеников с восьмого по одиннадцатый класс на шестинедельную подготовку по кадетской программе. Они должны были жить возле реки с середины сентября и до конца недели, следующей после октябрьских праздников.

– Можем устроить стычки, – предложил Фитц, сжимая пушку. Его глаза, устремленные на вереницу автобусов, въезжающих в город, блестели от предвкушения.

Его кадетский взвод бежал трусцой вдоль Джеллико-роуд. Подошвы ботинок глухо стучали по земле, сминая все на своем пути. Джуд Сканлон заметил растоптанные маки. Кажется, их было пять. Стебли поломались, красные обрывки лепестков остались на ботинках парня, бежавшего перед ним. Цветы были погублены. Джуда охватила необъяснимая тоска, и в этот момент он увидел девочку, стоящую на другой стороне дороги.