Я несколько раз скрутила пальцами свой хвост жгутом, потом залезла в кошелек, пересчитать карманные деньги. Их было достаточно. Резинка с хвоста полетела в урну, а я открыла дверь парикмахерской.

В помещении пахло шампунями, гелями и мокрыми волосами. Симпатичная девушка с двухсантиметровыми ногтями вписала меня в какую-то тетрадь и проводила к свободному креслу. Там ко мне подскочила пожилая дама с молодежной стрижкой и серьгой в носу.

– Вечернюю укладку? – спросила она, перекидывая мои волосы из одной руки в другую.

– Стрижку! – отрезала я.

– Каскад? – насторожилась парикмахерша. – Лесенку?

– Короткую и модную.

Пока парикмахерша мыла мне голову, я выслушивала ее вздохи по поводу моих длинных волос: мол, не жалко ли расставаться? А я и не знала, жалко или нет. Знала лишь одно – мне надо это проверить во что бы то ни стало! Потом я наугад ткнула пальцем в какую-то стрижку из журнала и зажмурилась. Волосы падали на пол. Магнитофон пел голосом Петра Налича. Моей голове становилось все легче и легче.

– Можешь открывать глаза, трусиха! – услышала я минут через сорок. – Вроде даже ничего так вышло…

Я открыла глаза. Из зеркала на меня смотрел смущенный паренек, в котором я не сразу опознала себя. Длинная челка спадала на лоб, остальные же волосы были совсем короткие. Маленькие золотые сережки смотрелись теперь в ушах каким-то антиквариатом. Зато лицо приобрело задорное выражение. Я смахнула челку в сторону – и мне это понравилось! Волосы снова непослушно прикрыли один глаз. И я поняла, что обрела совершенно новое, абсолютно бесполезное, но при этом чудесное занятие – убирать челку с глаз.

– Не нравится? – с тревогой спросила парикмахерша.

– Очень нравится! – удивилась сама себе я. – Спасибо!

Из парикмахерской я выскочила легкая, как майский пух. Тугой хвост не сковывал затылок, жизнь казалась совершенно удивительной. Я посмотрела на свое обновленное отражение и скорчила ему смешную гримасу.

– Хулиганка! – бросил хмурый прохожий.

И мне впервые после переезда показалось, что все на своих местах!..

Домой я вернулась под вечер. Папы, как обычно, еще не было. Денис сидел в наушниках за компьютером. Мама рисовала. Я прокралась к себе незамеченной. Еще не все вещи были до конца разобраны, но шкатулку с украшениями я нашла сразу. Аккуратно вынула из ушей маленькие золотые сережки и убрала в коробочку. А затем достала крупные бижутерийные серьги, которые мне привезла из Индии одна мамина подруга. Серьги были красивые, яркие, только никак не вязались с моим прежним образом, поэтому лежали в глубине шкатулки новенькие, ни разу не надеванные. Пришло их время! Я покрутилась у зеркала – теперь оттуда выглядывал не смущенный паренек, а смешная девчонка. Определенно, мне она нравилась!

В комнату заглянула перепачканная акрилом мама, даже не посмотрев в мою сторону, она крикнула:

– Ужинать! – и резво отправилась на кухню.

Пришла пора выбираться из укрытия и выносить свой вид на семейный суд. Хорошо, что после переезда мне не приходилось делить комнату с Денисом, а мама заполучила долгожданную мастерскую.