А Берлин не сдавался еще два дня. Защищали его дети «Гитлерюгенда». Защищали даже тогда, когда русские заняли центр города. Они знали о смерти фюрера. Они не верили в эту смерть. 1 мая радиостанция Рейха передала последнее сообщение: «Адольф Гитлер пал, сражаясь до последнего дыхания за Германию, на своем командном посту в рейхсканцелярии». Но дети Рейха продолжали оборонять мосты и дома, в шинельках, которые были им слишком велики, эти последние защитники Рейха бесстрашно шли на смерть. Когда 2 мая город был сдан, они этому не поверили и продолжали сражаться. И только 8 мая наступила относительная тишина, разрываемая одиночными выстрелами. Рейх капитулировал.

Ускользнувшие

Рейх капитулировал, многие высокопоставленные лица этого государства были арестованы или добровольно сдались. Но были и такие, кто решил ускользнуть. Генрих Гиммлер, отлично понимая, что после неудачи с еврейским вопросом ждать пощады не стоит ни от союзников, ни от русских, поспешил радикально измениться. Для этого он переоделся в форму унтер-офицера полевой жандармерии, надел на глаз черную повязку и с документами на имя Генриха Хитцингера решил переправиться через Эльбу и прошмыгнуть через английские посты. Его сопровождали Олендорф, секретарь Брандт, Карл Гебхардт и адъютант Гротман. С капитуляции прошло уже около месяца, была ночь 20 мая 1945 года. Гиммлер надеялся, что союзники не узнают рейсфюрера в этом усталом и запыленном человеке. Но надежда была напрасной.

23 мая всю эту немецкую компанию остановил английский пост. Солдата насторожила не форма Гиммлера и не его повязка, а слишком чистые, совершенно свежие документы. Он заподозрил фальшивку, в чем и не ошибся. Прямо с контрольного поста задержанных повезли в лагерь для военнопленных. Гиммлеру еще никогда не приходилось посещать лагеря в качестве арестанта. Комендант лагеря и не подозревал, что за птицы залетели в его ведомство, он обратил внимание на спутников Гиммлера, отметив по выправке, что это явно непростые люди. Сам же рейхсфюрер был описан им как «маленький, невзрачный и убого одетый мужчина». Однако этот «маленький, невзрачный и убого одетый мужчина» вдруг распрямил плечи, снял повязку и нацепил пенсне, а потом сообщил, кто он такой, хотя комендант и так уже его узнал — благо, что портреты рейхсфюрера печатались по всей Германии.

Зачем Гиммлер это сделал — бог весть.

Может, ожидал, что комендант доложит начальству, а те сразу решат его не в тюрьме держать, а привлечь к сотрудничеству. Но Гиммлер ошибся. Начальство, конечно, тут же примчалось, но вместо разговора по душам и в хорошей компании тут же его стали обыскивать с максимальной строгостью: англичане уже знали, что нацистские шишки предпочитают травиться ядом. И — как и предполагалось — ампулу тут же и нашли. Но врач, однако, обыска не прекратил. Гиммлеру приказали открыть рот, посветили внутрь, увидали что-то черное, не похожее на зуб. Тут рейхсфюрер сообразил, что игра окончена. Рот он быстро захлопнул и челюсти сжал. Раздался хруст. Генрих Гиммлер только что раскусил потайную ампулу с цианистым калием. Спасти его, конечно, никто уже не мог. Так верный Генрих, который оказался совершенным предателем, все-таки ускользнул от союзников, пусть и ценой жизни. А вот ускользнули ли двое других — Мартин Борман и Генрих Мюллер — вопрос по-прежнему открытый.

Мартин Борман, секретарь Гитлера, в последнее время решавший, кому можно посещать Гитлера, а кому не стоит, выполнявший роль цепного пса, был приговорен к смерти заочно, поскольку никто не мог толком сказать — мертв Борман или где-то прячется.