— На моей дискете есть пометка «Секретные материалы», — признался он.

— Ах, вот как! — насмешливо протянула я. — Оказывается, вы и есть знаменитый Фокс Малдер. А эта ваша соратница действительно очень похожа на Скалли. Прелесть какая! И кого мы ловим?

— Таня!

Он немного наклонился вперед, грозя обрушить стол тяжестью своего торса.

— Я бы попросил вас относиться к моему делу серьезнее. От этого зависит…

— Судьба народа, — перебила я его. — Да что там народа. Судьба мира…

Халивин развел руками, жестом показывая, что мое легкомыслие является для него непобеждаемым кошмаром.

— Мы поговорим с вами обо всем позже. Сначала попробуйте все-таки прояснить ситуацию. Вам поможет моя жена. Я надеюсь, что она вспомнит всех, кто был в квартире в тот день, когда дискета исчезла. Теперь все?

— Нет, — проговорила я, пытаясь использовать еще один шанс вырваться.

— Что еще?

— Я не могу заниматься расследованием без своих магических костей.

— Вы заедете домой вместе с Ириной и заберете их, — кивнул он. — Хотя странно, Таня. Вы такая современная девушка…

— Я? Да что вы! — воскликнула я. — Моей истинной страстью является эпоха Нерона. Вот еще Диоклетиан был неплохой парнишка…

Про Нерона он слыхал. А Диоклетиан вышиб у него из-под ног почву.

— Зря вы посмеиваетесь, Таня, — усмехнулся он. — Сами ведь знаете поговорку. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

— Вы мне угрожаете? — обрадовалась я.

— Нет, что вы… Я вас предупреждаю.

Он нажал на кнопку селектора. В дверях возникла верная и немногословная Ирина.

— Отвезите ее ко мне, — приказал он. — Сначала заедете к ней домой, заберете вещи. Пусть переоденется, а то Люда испугается… Проследи, чтобы не подходила к телефону и не брала оружия. Все.

— Нет, — мрачно сообщила я, — не все. Где мой кетчуп?

Глава 4

Надеюсь, что мой вид не внушал моим спутникам приятных ощущений. Во всяком случае, я прилагала массу усилий, чтобы придать своему очаровательному личику самое мрачное из моих выражений. Прижав к груди бутылку с кетчупом, я всем своим видом старательно показывала, что эти «защитники трудового народа» мне отвратительны. Они не дождутся моего голоса на своих проклятых выборах, даже если… Впрочем, никаких «если» и быть не могло. Если они уже сейчас так вольничают с моими правами, то чего же, скажите, ждать от них дальше?

Ирина крутила ручку радиоприемника, чем ужасно удивила меня. Я и не подозревала, что она любит легкую музыку. Судя по ее физиономии, я скорее бы заподозрила ее в любви к духовому оркестру, исполняющему марши.

Она очень долго крутила эту проклятую ручку, пытаясь найти нечто, отвечающее ее эстетическим воззрениям. Но, как назло, радиостанции пока не подчинялись ее вкусам. И передавали музыку «проклятых капиталистов». Наконец она услышала родные напевы и удовлетворенно хмыкнула. «Этих не расстреляет», — догадалась я. Песня была мрачная, но Ирина радостно сверкала глазами, подпевая неизвестной мне певице: «У тебя СПИД, и, значит, мы умрем».

«Ну и ну, — подумала я, оглядывая ее с интересом. — Ничто человеческое, оказывается, нам не чуждо. Даже немного обидно. Я-то думала, что мне посчастливилось попасть на Олимп!»

На этот раз мне не завязали глаза, и я поняла, что бункер Халивина находится в глухом подполье, то бишь километрах в пятнадцати от города.