|
Поэтому законная жена должна быть всегда великолепна и ни с кем не сравнима. Будучи ведьмой, это легко. Будучи просто женщиной... Надоедает. Ну да, маникюр, талассотерапия, массаж, солярий... А потом, накупавшись в бассейне, разукрасив ногти и надышавшись сандалом, я еще затариваюсь продуктами на всю семью в ближайших супермаркетах и забираю из детского садика дочерей. При этом тщательно уложенная прическа как‑то сама собой растрепывается, обязательно ломается ноготь или два (а это, милые дамы, просто трагедия!), и в результате пред очами возлюбленного супруга я предстаю в не слишком‑то обольстительном образе загнанной домохозяйки. Но я не жалуюсь! Потому что иногда из детского сада детей забирает муж, а это уже почти подвиг. Должен же муж чувствовать, что подключен к воспитательному процессу!
А еще... Но это, возможно, только мои домыслы... Мне кажется, Авдей рад тому, что я не летаю на шабаши, не устраиваю магических трюков в квартире и обеспечиваю ему жизнь, спокойную и ровную, как гладь зеркала. Я не мешаю ему творить. А он не мешает мне любить его и купать девчонок на ночь... Полная демократия. ... Я тихонько пробралась на кухню и увидела, что в данный момент супруг подключен к компьютеру и вдохновенно лупит из огнемета скалящихся с монитора монстров. Бой шел беззвучно – слава святой Вальпурге, муж отключил аудиосистему компьютера. Вовсе не для того, чтобы грохот и стрельба не мешали спокойно спать нашим девочкам. А наоборот, чтобы девочки, привлеченные стрельбой, не примчались на кухню с криком: «Пап, дай поиграться!...» – Добрый вечер, милый... А я думала, ты пишешь очередной роман, – поцеловала я в макушку своего домашнего гения. Он дернулся, как нашкодивший школьник, и покраснел. Потом вспомнил, что он как‑никак взрослый дядя и глава семейства и приглушенно рассмеялся: – Ты всегда меня застаешь врасплох. Вот что значит: жена – ведьма. – Нет, это значит, что муж страдает интерактивным инфантилизмом... – Чего‑о‑о? – грозно спросил Авдей и, отключив игрушку, принялся меня целовать. – Я без жены страдаю, вот. Без этого... – Тепла родственной души? Ну, родной, ну я же на работе! Сходил бы к любовнице, что ли... – Фу, надоело. Если хочешь знать, я тоже сегодня очень продуктивно работал. Вчерне набросал две главы. – И куда ты их «вчерне набросал», а?! Опять мне убираться? – Нэ пэрэбивай джыгыта, жэнчина! Я даже подвиг совершил: девчонок наших из сада забрал. – Вай, молодец, дарагой! В жизни всегда есть место подвигу... – А завтра я буду ругаться с их воспитательницей. – Серьезно?! Чем провинилась бедная женщина? Ее и так в жизни преследует злой рок в лице наших милых дочерей, тьфу, тьфу, не сглазить... Кстати, ты детей покормил? – Да. Хотя они сопротивлялись. – Йогурт? – И рисовая каша. Та, что ты утром приготовила. Они сказали, что это обойный клей. – Много они понимают. Можно подумать, мои дочери пробовали обойный клей! – с этими словами я достала из холодильника кастрюльку со злополучной недоеденной кашей. Попробовала. Гм‑м. – Я дал им чаю со сгущенкой и пончиками, – успокаивающе сказал Авдей, видя выражение моего лица в безуспешной попытке расклеить челюсти, намертво склеенные кашей. То ли рис такой некачественный, то ли кухарка из меня, как из утконоса фламинго. Стыдоба. За столько лет семейной жизни так и не научиться готовить... Нет, наколдовать‑то я любые яства смогу за секунду. А вот заниматься готовкой, как все нормальные женщины, у меня почему‑то не получается. Проверенный факт. – Ладно, – сказала я, вываливая кашу в мусорное ведро. – Один вопрос решен. А из‑за чего ты с воспитательницей решил поругаться? – Из‑за ее эзотерической безграмотности, – спокойно пояснил муженек. |
