– Ты чего в воду сиганул? – укоризненно спросил Игнат.

Дэн воззрился на него шальными глазами и прохрипел:

– Так мавой же… Рита… и этот… на ней же не было ничего…

Стою красная, как свекла. А еще понимаю, что Колдун, несмотря ни на что, за меня переживал. И опустившись на колени, я обняла обалдевшего от подобного Дэна, поцеловала в щеку, погладила по головке и, глядя в потрясенные зеленые глаза, прошептала:

– Спасибо. Если бы не ты… Спасибо, Дэн.

Он вдохнул, резко выдохнул и выдал:

– Вот это да…

– Что? – Я руки от него убрала тут же.

– Нет, стой, – он перехватил мои ладони, погладил их большими пальцами, улыбнулся и тихо сказал: – Я просто удивился, очень…

Где ты, двадцать первое столетие? Сижу я в мире гусей-леблядей, русалок и призраков, держит меня за руки самый настоящий колдун, а я, аки дева красная, заливаюсь смущением и почему-то уже совсем не против, что затащили меня в фэнтези 3D и вообще едва не убили призраки-демоны, а мавки утащили мои джинсы.

– Я испугалась за тебя, – сказала честно и откровенно.

– А я за тебя, – прошептал Дэн.

И тут между нами промелькнула искра. Она заставила вздрогнуть, словно током ударило, и соловьи запели, и цветы распустились прямо на черной каменюке, и солнце вдруг так ярко засияло, и… и я как-то совсем иначе взглянула на Дениса. Красивый ведь парень, надежный, привлекательный… Как я могла этого целый год не замечать? И губы у него такие…

– Берегиня, твою мать! – прорычал вдруг Игнат.

Птицы умолкли, цветы, устыдившись, расползлись с каменюки, солнце обиженно нахмурилось и прикрылось тучей, а искра отлетела от нас и игривым голоском выдала:

– Прости, Демон, не удержалась я.

Тот укоризненно посмотрел на нее.

– Поняла-поняла, улетаю, – пропела искорка и взмыла вверх.

В то же мгновение я отдернула руки от Дэна и резво поднялась.

– А помолчать не судьба? – зло спросил у него Колдун.

И почему я чувствую себя сказочной дурой?!

– Рит, – Дэн вскочил, обнял меня, – Рит, да я просто момент ловил, Рита…

– Руки убрал, няшка анимешная! Кому сказала? Ну?!

Убрал, я отвернулась и занялась волосами, повторяя про себя: «Больше никогда! Вообще! Знала же, что козел и бабник!»

Потом я стояла, отвернувшись от парней, и смотрела в воду, а Игнат лечил Дэна. Денис глаз с меня не сводил, но я с ним не разговаривала. Вдалеке, прячась под ивами, давешний мавой жаловался на жизнь-жестянку, в смысле меня, тыкал в меня же пальцами, рыбьи глазенки закатывал. Обрывки фраз доносил ветер:

– …Возомнила о себе…

– …Было б на что смотреть…

– …Как есть дура…

– …Озабоченная…

Нет, я помнила, что мне Игнат сказал, но такое выдержать было выше моих сил. Оглянулась на парней, Дэн как раз глаза прикрыл и сжал зубы, видимо, ему было больно, а я:

– Сам такой, – прошипела мавому.

Паршивая зеленая особь, недолго думая, одарила меня проекцией мужского собственно отличительного признака. Показала ему кукиш в ответ.

– Рита, – раздалось укоризненное позади.

И как только заметил? Обернулась, Игнат неодобрительно головой покачал.

– Да ладно. – Колдун улыбнулся. – Она впервые этих карасеобразных видит, еще нормально реагирует.

Мавые, а было их под ивами особей шесть мужского пола, разом повернулись и воззрились на Дэна.