Эдуард включил боковой свет и достал вырезки. Быстро просмотрев верхнюю, он тут же отбросил их в сторону.

— Я стараюсь не читать подобных вещей.

— Я тоже. — В голосе Шера прозвучала легкая обида. — Тем не менее мне хотелось бы, чтобы вы их прочли, если не сейчас, то хотя бы в самолете. Я надеюсь, что после этого вам станет ясно, почему я в конце концов согласился с Ангелини, что мисс Харт сейчас беспокоить не стоит.

— Хорошо, я прочту ваши вырезки.

— Как бы то ни было, но мотивы Ангелини для меня по-прежнему неясны. Одно время я считал, что он заботится о благе мисс Харт…

— А теперь вы так не считаете? — Эдуард внимательно посмотрел на него.

— Нет. — Шер взглянул в окно. Машина подъезжала к аэропорту. Шер кашлянул и продолжал: — Более того, теперь я почти уверен в обратном.

— Объясните.

— У меня есть сведения, что он собирается сорвать ее съемки у другого режиссера, а права на оставшиеся части «Эллис» передать Джо Стайну.

— Вы хотите сказать, что он собирается уйти из «Сферы»?

— Да. Прихватив с собой Элен Харт в качестве трофея.

— Откуда вам это известно? Шер вежливо улыбнулся:

— С самим Стайном я, к сожалению, не знаком, но с его женой Ребеккой мы последнее время подружились. У нас обнаружилось много общего: она тоже терпеть не может Ангелини и питает искреннюю симпатию к Элен Харт. К тому же ей не нравится, когда людьми манипулируют, как шахматными фигурами.

— Вы считаете, что Ангелини манипулирует Элен Харт?

— Боюсь, что так, — вздохнул Шер, — боюсь, что так.

Машина остановилась. Эдуард молча смотрел на сияющее огнями здание аэропорта и на взлетную полосу, на которой уже стоял его самолет. На минуту ему вспомнилось, как они с Кристианом улетали из Плимута в Рим, полные надежд и радостных ожиданий. Перед глазами его снова встала библиотека принца Рафаэля, бронзовые статуи Беллини и толстая, неуклюжая фигура Ангелини, рассказывающего ему о своем фильме и о женщине, которую Эдуард любил. В тоне, которым он говорил о ней, сквозила непоколебимая уверенность человека, имеющего полное право распоряжаться чужими судьбами.

Эдуард знал, что именно с этого дня и началось их соперничество — соперничество, которое продолжалось вот уже пять лет, хотя Ангелини об этом, возможно, и не догадывался. Именно Ангелини, а не Льюис Синклер и не другие мужчины, с которыми Элен могла встречаться за это время, был его настоящим врагом, именно от него исходила самая большая опасность.

Эдуард возненавидел его с первого взгляда, и сейчас, стоя на краю летного поля, он снова с необыкновенной силой ощутил в себе эту ненависть. Саймон Шер осторожно тронул его за рукав и проговорил извиняющимся тоном:

— Эдуард, если вы хотите мне что-то сказать, это лучше сделать сейчас.

Эдуард взглянул на часы. Стрелка почти подошла к двенадцати. До дня рождения Кэт оставалось несколько минут.

— Мне обязательно нужно быть завтра в Париже. Я и так уже опоздал на целые сутки. Постарайтесь нейтрализовать Ангелини хотя бы на завтрашний день. Придумайте какой-нибудь отвлекающий маневр.

Саймон Шер улыбнулся своей обычной вежливой улыбкой.

— Я думаю, что можно будет сыграть на его мании величия…

Он не договорил, надеясь, что Эдуард поймет его с полуслова. Так оно и случилось.

— Да-да, позвоните ему завтра утром, как можно раньше, и скажите, что в связи с исключительным прокатным успехом «Эллис-I» в Европе вы хотите пересмотреть смету на последующие части.