Тут она растерянно запнулась.

    – Только вот как же мы товарища Вилли при нем в гроб класть будем? Да и странно все это выходит. Обычно же телега подъезжает прямо к дому, где покойник лежит. А тут и дома нет…

    – Не боись, принцесска! Все учтено. Вот это, – я указал на побитого резидента, – безутешный брат покойного. Дай ему платок – лицо рыдающее прикрыть. Ну а мы – тоже родственники. Сейчас встретим эту подводу, загрузимся и поедем дом показывать. А на тихой улочке быстренько загрузим пустую тару. Все понятно?

    Народ закивал.

    – Вот и хорошо. Если поняли – чего стоим?

    И подавая пример, подхватив прикрывающего лицо Вилли, насколько возможно быстро пошел к повороту. Ребята рванули следом.

    Правда, немного не успели – телега уже стояла на месте и возница удивленно глядел на странную компанию, идущую от реки. Передав трясущего плечами резидента ребятам, взял ведение переговоров в свои руки. Сразу подсев к водителю кобылы, наклонившись к уху, начал шептать:

    – Це – брат покойного. Зовсим ни в себе. Последню волю умершого изповнял.

    И сокрушенно поцокал языком. Возница равнодушно кивнул и только спросил:

    – Кудой дале ихать?

    – Та це близенько! Вин за той хатой, з червоней черепицей.

    Мужик, чмокнув губами, дернул вожжи. Странного окраса лошадка, не поднимая головы, побрела дальше по улице. По тихой, пустынной еще улице. С одной стороны был обрывистый берег реки, с другой – двухэтажные и одноэтажные домики, густо закрытые деревьями. Блин, чего же мы ждем?

    Повернувшись назад, махнул рукой, отдавая команду. А сам опять приник к гробовщику. Он как раз обернулся на возню у себя за спиной и удивленно выпучил глаза. Правда, там было на что посмотреть – народ сноровисто, в пять секунд упаковал безутешного брата в гроб и теперь все внимательно пялились на возницу. Дернув его за рукав, обратил внимание на себя. Развернув веером десять двадцаток рейхсмарками, в лоб спросил:

    – Дядя, заработать хочешь?

    – Э-э-э?

    Мужик все пытался оглянуться.

    – Ты не вертись. Ты сюда смотри!

    Наконец он уставился на деньги. Вот и умница.

    – Доедем до кладбища и эти хрусты – твои.

    – Э-э-э?

    Вот, блин, заклинило! Он что, все слова забыл, только одна буква в памяти засела? И валить его нам не с руки. Эта телега наверняка достаточно известна, и, если появится за вожжами другой, могут возникнуть нехорошие вопросы. Да и сам он личность, любому полицаю знакомая. Они нас даже тормозить не будут в присутствии местного гробовщика. Обычное дело – похороны. Но этого хмыря надо из состояния прострации выводить.

    Вынув финку, приставил ее к боку мужика.

    – Будешь, сука, дергаться – перо в бок получишь! Ты знаешь, кого везешь?

    Собеседник при виде ножа расширил глаза и помотал головой. Ну хоть экать перестал – уже хорошо.

    – Это вор центровой – Гриша Лютый. Тут залетные с Одессы, малость рамсы попутали, вот оно и получилось…

    Что получилось – уточнять не стал. Тем более терзали смутные сомнения насчет наличия в природе в сороковых годах законников.