Но с этим Ольга вполне справилась.

…Ольга стояла во дворе автосервиса, глотая слезы. Один из парней – не тот, что топтал клумбу, другой – обернулся к ней:

– Эй! Хозяин где?

– В гараже. Что вы хотели?

– Что хотели – вас не касается, дамочка, – буркнул парень, смерив Ольгу взглядом, и длинно плюнул на асфальт сквозь зубы. – Хозяина позови!

Из глубины гаража появился Стас.

– Вот хозяин, – кивнула Ольга в сторону мужа.

У Стаса было странное, напряженное лицо.

– Стас? – Ольга подошла, дотронулась до его рукава. – Стас?..

– Оль, потом, ладно? – Он вывернулся из-под ее руки, шагнул навстречу кожаным парням.

– Стас, у Маши утренник… – Ольга семенила за мужем, а тот и не смотрел на нее.

– Ты иди, иди, Оль… – сказал Стас, даже не обернувшись.

Так сказал, будто прогнать ее хотел поскорее – иди, не мешай.

– Я пойду, да?

Ольга потянулась поцеловать Стаса, но тот дернул головой, и поцелуя никакого не вышло.

– Иди уже!

Ольга доверяла мужу целиком и полностью – раз он хочет, чтобы она ушла, значит, на это есть причины. Она пойдет сейчас на утренник, а потом, вечером, они со Стасом обо всем поговорят.

Ольга быстро вышла за ворота.

Когда она ушла, кожаный парень снова вытащил сигарету, закурил, пустил дым Стасу в лицо.

– Ну что, надумал?

Машка плясала в паре со своим медведем, кружевной передник порхал в такт шагам, толстенькие косички смешно торчали из-под красной шапочки (потому что именно Красную Шапочку Машка и изображала). Ольга, пригибаясь, прошла между рядами низких стульчиков, чтобы пофотографировать дочку, снять со всех сторон. Машка плясала самозабвенно, сосредоточенно, шевелила губами – считала шаги. Она и дома шаги считала, когда перед сном скакала по комнате с воображаемым Колькой, приговаривая: и – раз-два-три-четыре, и – раз-два-три-четыре! Она топала, хлопала, супила брови – а у Ольги сердце заходилось от нежности.

Когда танец закончился, Машка с видом театральной примы вышла на поклон, сорвала овации и, энергично работая пухлыми локотками, стала протискиваться через толпу медведей, уток, яблок и осенних листьев к Ольге.

– Ты видела меня?! Видела?! Да?!

Ольга схватила ее в охапку, расцеловала раскрасневшуюся после танцев мордаху.

– Мам! Ну ты чего? У меня шапка сваливается! Ну как? Как?!

– Лучше всех! Как медведь? Не отдавил тебе ноги своими лапами?

Машка посмотрела на Ольгу круглыми глазами:

– Мам! Ты чего? Это ж не всамделишный медведь, это ж Колька! Ты разве не узнала?

Ольга чмокнула дочку в нос.

– Просто он в костюме очень на настоящего медведя похож. Дай я тебе косичку поправлю…

Косичка растрепалась, бант сполз на самый кончик. Ольга открыла сумку. Где-то ведь у нее расческа была. Как обычно, то, что нужно, не найдешь, всегда оно на самом дне оказывается.

Ольга энергичнее зашуровала в сумке. Что-то стукнуло об пол. Ну конечно! Снова коробочка с помадой! Сине-золотой Диор…

– Мам, мне назад надо… Мы сейчас петь будем! – Машка рвалась из рук. – Потом причешешь!

Ольга наскоро затянула бант потуже, отпустила дочку, подняла с пола коробочку.

– Все красоту наводишь?

Сверху Ольге улыбалась молодая блондинка, мама Машкиной одногруппницы. Девочку ее зовут Надя, Ольга помнила. А маму? Кажется, Наташа… Или Аня?

– Муж подарил, – Ольга быстро спрятала коробочку в сумку.