Она лениво сделала маленький глоток томатного сока и посмотрела на часы.

Артур никак не мог оправиться после того, как поперхнулся газировкой.

— У меня осталась минута, максимум — две, — сказала Фенчерч, — а вы еще не начали рассказывать удивительную, потрясающую историю, которую так хотели рассказать.

— Может, вы все-таки разрешите подвезти вас до Лондона? — спросил Артур. — Сегодня суббота, у меня нет важных дел, я…

— Нет, — сказала Фенчерч, — спасибо, очень мило с вашей стороны, но нет. Мне надо несколько дней побыть одной.

Она улыбнулась и пожала плечами.

— Но…

— Расскажете в другой раз. Я дам вам свой телефон.

Пока она царапала карандашом на клочке бумаги семь цифр и передавала клочок Артуру, сердце его то проваливалось в пятки, то тщилось выскочить из груди.

— Теперь мы можем вздохнуть спокойно, — проговорила она, раздвинув губы в медленной улыбке. Ее улыбка заполнила все существо Артура, и ему показалось, что еще немножко — и он взорвется.

— Фенчерч, — сказал он, упиваясь звуками этого имени. — Я…

— Коробка «Пьяной вишни», — возвестил приближающийся голос, — и еще одна прелестная вещь, я так и знала, что вам понравится — пластинка. На ней записаны пьесы для шотландской волынки…

— Да, спасибо, очень мило, — твердо сказал Артур.

— Я решила вам их показать, раз уж вы приехали из Лондона, — объяснила особа с химической завивкой.

Она держала их на вытянутых руках, чтобы Артуру было лучше видно. Он видел, что это и впрямь коробка конфет «Пьяная вишня» и пластинка с пьесами для шотландской волынки. Вот такие призы.

— Теперь пейте спокойно ваше ситро, — сказала особа, легонько потрепав Артура по мокрому от пота плечу. — Я так и знала, что вам захочется на них посмотреть.

Глаза Артура вновь встретились с глазами Фенчерч, и он вдруг не нашелся, что сказать. Мгновение пришло и миновало, испорченное этой проклятой старой дурой.

— Не волнуйтесь, — произнесла Фенчерч, пристально глядя на Артура поверх стакана, — мы еще поговорим.

И сделала еще глоток.

— Возможно, — добавила Фенчерч, — если бы не она, у нас ничего бы не получилось.

Фенчерч улыбнулась уголком рта и встряхнула головой. Волосы вновь упали ей на лицо.

Она была совершенно права.

Артуру пришлось признать, что она была совершенно права.

13

В тот же вечер Артур прогуливался вприпляску вокруг своего дома, воображая, что медленно бредет через поле спелой ржи, и каждую минуту, сам не зная почему, разражаясь хохотом. Ему пришло в голову, что даже прослушивание выигранных пьес для волынки не испортит ему настроения. Было восемь часов, и он решил, что принудит себя, силком заставит прослушать всю пластинку — а потом уже позвонит Фенчерч. Возможно, вообще следует отложить звонок до завтра — это будет ход светского человека. Или до следующей недели.

Нет. Никаких хитростей. Девушка нужна ему, а на остальное ему наплевать. Она нужна ему решительно и бесповоротно, он обожает ее, он желает ее, он хочет проделать с ней вместе много всяких вещей и разделить с ней свою жизнь.

Он изумленно поймал себя на том, что кричит «Гип-гип-ура!» и, как дурак, несется вприпрыжку вокруг дома. Ее глаза, ее волосы, ее голос да вся она…

Артур остановился.

Он поставит пластинку с волынкой. А потом позвонит.

Или сначала позвонит.

Нет.