— Не то слово! — с жаром воскликнула Эмма. — Но только мне почему-то все равно страшно.

— Теперь-то ты можешь сказать, зачем ты пришла ко мне? Ведь не для того же, чтобы поделиться миллионами твоего, ныне покойного, супруга?

— Я хочу, чтобы ты спрятала меня, пока будет вестись следствие. Я не хочу, чтобы меня допрашивали, чтобы копались в наших семейных отношениях. Я хочу, чтобы все это поскорее закончилось и меня оставили в покое.

— Эмма, но ведь убили твоего мужа! Неужели тебе безразлично, кто это сделал? Ведь в твоем положении было бы куда естественнее обратиться ко мне, частному детективу, с тем, чтобы я отыскала убийцу твоего мужа. А ты приходишь с какой-то, извини меня, идиотской просьбой. Мне трудно тебя понять.

— Тогда, если ты такая правильная, сделаем так. Ты будешь искать убийцу моего мужа, это во-первых, а во-вторых, спрячешь меня…

— Тем самым ты словно распишешься в причастности к этому убийству, тем более, судя по твоим словам, многие из вашего окружения знали о том, что ты ненавидела мужа. Может быть, ты наняла киллера?

— А деньги! — почти закричала она. — Где бы я, интересно, взяла деньги на это? Все, кто знал нас, знали и о том, с каким трудом я выколачиваю из него каждую копейку.

— Но ведь ты могла бы расплатиться с киллером и после его «работы», — осторожно заметила я.

— Значит, тем более меня надо спрятать. Ну что тебе стоит…

— А откуда, если не секрет, эти деньги? — И я указала на рассыпанные по столу пачки.

— Из дома. Открыла секретер и взяла. Они всегда там лежали. Яша никогда ничего от меня не прятал, просто я не могла их взять без его разрешения. Такие у нас в доме были порядки.

— А кто занимался хозяйством?

— Домработница. Валя. Честнейшая женщина, мы при ней оставляли и деньги, и драгоценности, словом, все… Она с Яшей уже много лет. Преданный ему человек.

— Ей известно о смерти Яши?

— Откуда мне знать. — Она откинулась на спинку стула и взяла сигарету. — Я же прямо из салона заехала домой, взяла деньги и сюда. Я не видела Валю. И вообще никого не видела и видеть не хочу.

— А как ты намерена жить дальше?

— Никак. Дождусь, пока все успокоится. Превращу акции и недвижимость в деньги и уеду куда-нибудь подальше. Может, даже за границу. — Она подняла на меня свои холодные, но все-таки испуганные глаза и сощурила их, как делала это, глядя на своего мужа. — А почему ты задаешь мне эти вопросы?

В голосе ее прозвучал металл. Алюминий. Не жестче.

— Да просто так, — сказала я, встала и, склонившись над столом, начала считать деньги. — Здесь только за то, чтобы я спрятала тебя, — сказала я, тоже доставая сигарету. У Эммы было теперь столько денег, которые ей почти свалились на голову, что потрясти ее в такой тяжелый для нее момент я посчитала просто своим долгом. — Еще два раза по столько же, если ты хочешь, чтобы я нашла убийцу твоего мужа. — Я сделала паузу. — Я повторяю: если ты хочешь.

— А если ты его не найдешь? — Она склонила по-птичьи голову набок и вновь сощурила глаза.

— Найду. Можешь быть уверена.

Эмма открыла сумку и достала оттуда еще несколько толстых пачек.

— Теперь хватит? — устало произнесла она, где-то в глубине души презирая меня за то, что я забираю у нее нечто, принадлежащее теперь ей, и за что она собиралась бороться всеми известными ей способами, пускай даже это досталось ей почти задаром. Я понимала ее, но это не принципиально.