Изменить размер шрифта - +
Вместе со сверстниками, в будущем печально известными опричниками, грядущий царь разъезжал по московским улицам, «скачуще и бегающе неблагочинно», топтал конями людей, насильничал. Пристрастились они и к охоте: много времени проводили в лесах, где с наслаждением травили зверей, с кречетами в руках преследовали диких лебедей. Но охотой не ограничились – нападали на деревни, избивали крестьян, забавлялись с девицами, пили без меры. Бояре при этом не только не порицали поведение распоясавшегося юнца, а наоборот, восхваляли Ивана: «О, храбр будет сей царь и мужествен!»

Иван ерничал; облачался в саван, как ряженый и скоморох; ходил на ходулях – словом, откровенно валял дурака. Он рано научился обращать в шутку, игру жизнь и смерть окружающих, рано осознал, что ему, земному богу, дозволено все – и казнить, и миловать.

Первые казни начинаются с 1545 года, то есть как раз с того времени, когда Иван осознал себя самодержавным государем: «егда ж достигохом лето пятнадцатого возраста нашего, тогда Богом наставляемы, сами яхомся царство свое строить». По его приказу был схвачен и умерщвлен псарями боярин Андрей Шуйский – убитый пролежал на морозе нагим несколько часов.

Известно, что до своего венчания на царство в 1547 году Иван казнил восемь человек. Историки утверждают, что это больше, чем было умерщвлено за все долгие годы правления его деда и отца.

Однако в это же время с великим князем происходит благотворная метаморфоза. Современники связывали ее не столько с венчанием на царство, сколько с ужасающим московским пожаром и бунтом, когда мятежная чернь растерзала родного дядю Ивана. И он воспринял сие как кару за тяжкие грехи и, по словам летописца, «от того царь великий и великий князь прииде в умиление и нача многие благие дела строити».

А всё потому, что при дворе явился новгородский священник Сильвестр, который внушил Ивану страх за содеянное. Он пугал царя рассказами о видениях, атаковал «кусательными словесами», предсказывал гибель Ивану и всему его дому, если тот не проявит послушание. Сильвестр был высоко чтим всеми и надо всем властвовал вместе со своими сподвижниками. Одним из них был окольничий Алексей Адашев, дипломат, человек яркого государственного ума, инициатор реформ середины XVI века, в ведении которого находились разрядные книги и летописи. Вместе же новые советники царя образовали так называемую Избранную Раду, с именем которой связано покорение Казанского (1552) и Астраханского (1556) ханств, реформы управления и суда и составление знаменитого «Судебника» (1550), установление дипломатических связей с Англией, Бельгией, Голландией и многие другие славные деяния. Только благодаря благому влиянию Избранной Рады Иван стал, по словам Н.М. Карамзина, своего рода «героем добродетели в юности».

На том этапе царь чуждался грубых потех, зато находил удовольствие в богослужениях. Историк поясняет: «Тунеядцев, то есть блюдолизов, товарищей трапез, которые живут шутовством, тогда не только не награждали, но и прогоняли вместе со скоморохами и другими».

Такое отношение к скоморохам и шутам тем понятнее, что его разделяли советники из Избранной Рады, и прежде всего всемогущий тогда Сильвестр. Последний был в этом отношении учеником византийских церковных аскетов, традиционно воспринимавшим скоморошество и лицедейство как «бесовские игрища».

В известном «Домострое», составленном при участии Сильвестра, поражает резкость оценок шутовства. Проповеди, грамоты, поучения этой книги закрепляют за скоморошеством репутацию чего-то «дьявольского», «сатанинского», грозят ему адом и проклятием. Говорится, в частности, что скоморохи «всякое скаредие творят и всякие бесовские дела: блуд, нечистоту, сквернословие, срамословие, песни бесовские, плясание, скакание, гудение, трубы, бубны, сопели».

Быстрый переход