А потом она сложила тарелки, вилки и ложки в корзину для пикника (она с детства была очень аккуратной девочкой). Потом, взяв отца за руки, она подняла его и, глядя ему в глаза, крепко обняла.

Он был слишком изумлен и даже не ответил на ее объятие. А дочь подошла к самому краю обрыва. Посмотрела на север, на восток, на юг. Потом повернулась лицом к отцу и, весело улыбаясь, сказала: «Все будет хорошо. Все образуется».

Затем она подняла руки над головой, выгнула спину, словно ныряльщица. Не сводя глаз с отца, она… прыгнула вниз.

Искать тело было бесполезно – его унесло течением… Соседям отец сказал, что дочь полюбила одного человека и, не получив отцовского согласия на брак, сбежала с ним. Вполне убедительная ложь, за которой отец скрыл правду. Соседи обсудили новость и успокоились. Мало ли дочерей сбегают, ослушавшись родительской воли?

Вскоре после гибели дочери у отца появились смутные мысли. Поначалу он не придавал им значения, однако мысли не исчезли. Они крепли, превращаясь в план действий. Как-то утром он снял с полки и открыл томик стихов Байрона. Открыл лишь потому, что дочь любила стихи. Между страниц он нашел цепочку. Он вспомнил: эта цепочка была зажата в руке дочери, когда она вернулась с бала. Девушка сорвала ее с шеи одного из молодых людей. Наверное, тот пытался забрать у нее цепочку, но она не отдавала. Отец помнил красную кровоточащую борозду на ее ладони. Потом цепочка исчезла. Отец решил, что дочь ее выбросила.

Зачем же она хранила это свидетельство своего позора, да еще между страниц своей самой любимой книжки? Возможно, она знала, что однажды отец найдет там цепочку и поймет, как поступить.

К цепочке была прикреплена ромбовидная медная пластинка с гербом. Герб принадлежал инженерным войскам армии Соединенных Штатов.

А почему они не могли быть кадетами – эти трое молодых людей, появившихся словно из воздуха? Тогда понятно, почему на них была одежда с чужого плеча и почему они так изголодались по женскому обществу. Эти парни считали, что у них превосходное алиби: где они могли находиться в столь поздний час, как не в своих казармах? Ведь кадетам запрещено самовольно покидать расположение академии…

Один из кадетов так торопился на бал, что забыл снять с шеи цепочку. Непростительная ошибка, ибо на медном ромбе были выгравированы инициалы: Л. Э. Ф.

Найти владельца было делом нехитрым. Имена кадетов Вест-Пойнта не являлись военной тайной, и из двух с лишним сотен питомцев академии только один человек имел такие инициалы: Лерой Эверетт Фрай.

По чистой случайности на той же неделе отец услышал это имя в заведении Бенни Хейвенса. Лерой Фрай числился среди множества кадетов, вздыхавших по местной служанке, хотя ему не перепадало даже ее благосклонного взгляда. Отец погибшей зачастил к Бенни, надеясь увидеть этого парня. И увидел.

Заурядный парнишка. Худощавый, бледный, рыжеволосый, с тонкими, непропорционально длинными ногами. На вид – вполне безобидный.

Отец провел у Бенни весь вечер, внимательно приглядываясь к этому кадету и стараясь, чтобы тот ничего не заподозрил. Когда настало время идти домой, он знал, что ему делать.

Всякий раз, когда отца начинали грызть сомнения, когда совесть начинала будоражить его душу, он понимал: его сомнения напрасны. Бог и так забрал у него дочь. Этого с лихвой хватит, чтобы Бог не вмешивался в его дела.

Матильда – так звали его дочь. Она себя называла на французский манер – Мати. У нее были каштановые волосы и голубые глаза, иногда казавшиеся серыми.

Рассказ Гэса Лэндора

42

В прошлый раз кадет четвертого класса По вел себя здесь, как в музее.