- Почему ранние, более древние неандертальцы, судя по черепам, были больше похожи на современных людей, чем поздние - гораздо более «обезьяноподобные»? Что за странный зигзаг эволюции? И почему неандертальцы вдруг исчезли, сменились на Земле людьми совсем иного типа - кроманьонского?

«Одно ясно: они не выдержали конкуренции. Но вряд ли из-за нехватки интеллекта. Как остроумно заметил один из антропологов, неандерталец эпохи Шапель вполне мог бы окончить современный колледж, тем более что и своими манерами, и прической он не очень-то выделялся бы среди других студентов...» (Б. Медников, доктор биологических наук).

И чтобы объяснить эти в самом деле далеко не простые вопросы, создаются все новые теории. Назвать их самостоятельными теориями эволюции, наверное, было бы слишком смело. Все они, конечно, не опровергают и не отвергают дарвинизм, а лишь уточняют, дополняют, углубляют его. Это процесс неизбежный. («Я никогда не был столь безрассуден, чтобы воображать, будто мне удалось что-то большее, чем наметить некоторые черты из обширных основ происхождения видов».)

Дарвин считал, что современные виды произошли от небольшого количества общих предков. Он представлял себе эволюцию - помните? - в виде пышного дерева с густой, ветвящейся кроной. Но потом стало выясняться: некоторые виды, наоборот, могли возникнуть за счет взаимодействия и слияния нескольких прежних, - веточки на дереве эволюции не только ветвятся, но порой растут параллельно или срастаются. Это, пожалуй, больше напоминает заросли кустарника, чем древесную крону.

Но каждому понятно: это лишь частности. Они вовсе не опровергают, а дополняют и обогащают теорию Дарвина.

Становится все очевиднее, что естественный отбор является главным, но, возможно, не единственным движущим фактором эволюции. Несомненно, велика и роль чисто генетических процессов. В сравнительно небольших по численности популяциях генетическая структура, оказывается, может меняться и от случайных причин. Это назвали «дрейфом генов». Но Дарвин о таких явлениях еще не мог знать.

Стало ясно, что у различных представителей растительного и животного царства эволюция протекает по-разному: у растений иначе, чем у животных, во многом по-своему у микробов. А кроме того, факторы, определяющие ее неудержимый ход, меняются со временем. Скажем, с появлением высших животных и особенно человека возникли и стали у них господствующими такие «необычные» формы борьбы за существование, как взаимопомощь и коллективное состязание, соревнование, совершенно неведомые прежде, пока на Земле царствовали микробы или ящеры.

Все более мы убеждаемся: изменчивость, а значит, и процесс видообразования порой приобретает даже определенно направленный характер. Важнейшие открытия нашего века - закон гомологических рядов и теория стабилизирующего отбора - показывают, что эволюция - процесс не хаотический, а закономерный, даже предсказуемый, регулируемый! А познание его законов даст нам возможность этим процессом управлять сознательно, планомерно. И практические работы сибирских генетиков уже показывают, как успешно это может происходить.

Можно представить, как порадовался бы Дарвин таким «поправкам» и дополнениям к его теории!

Это процесс неизбежный. Сомнения, споры снова я снова показывают, как неимоверно сложна оказалась задача, которую он поставил перед собой и в самом главном, основном блистательно разрешил. Над детальной разработкой все возникающих новых проблем еще долго будут биться тысячи ученых, продолжая дело, которое Дарвин начал один.

Дарвинизм живет и развивается, обогащаясь новыми идеями. Это и есть подлинное бессмертие Чарлза Дарвиг на, не просто на красивых словах - на деле.

Послушаем еще раз на прощание его самого: «Если исключить постоянную болезненность, отдалившую меня от общества, моя жизнь была пресчастливая!»

1809, 12 февраля - в английском городе Шрусбери в семье доктора Роберта Дарвина родился сын Чарлз.