Четыре божественных присутствия придавили сферу восприятия с четырёх сторон, мгновенно отрезая синеглазому полубогу путь к отступлению со всех сторон. Тиски давления обрушились на голову плитой. Ощутив титанические усилия по сдерживанию неба на плечах, Родослав припал на колени, широкой грудью нависая над притихшим сыном. Защитить самое главное! О себе думать в последнюю очередь.

               Боги Велес, Мар, Морок и Переплут застали врасплох, представ пред глазами давно позабытыми физическими телами. Большие и мощные, словно выкованные лучшими мастерами древности, а то и выточенные камнетёсами из гранитных пород, те нависли над головой весомыми исполинами. Неброские однотонные одежды, растрёпанные бороды, слившиеся с усами, вздувшиеся вены на широких голых руках, словно только что таскали валуны и глубокие взоры, с первого взгляда не говорящие о себе ничего. Проще утопиться во мраке той бездны глаз, чем прочесть хоть что-то.   

               - Так ты не качай его. Всё же проще, чем кажется. – Первым обронил Велес. – Два года миновало. Я пришёл за ответом. 

               - Подготовился, смотрю. С друзьями пришёл, - слабеющим голосом приметил Родослав.   

               - О, так уж совпало, что у всех трёх к тебе поднакопились претензии за тысячи лет. Сам знаешь поговорку: кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет – тому оба, - хмыкнул Волохатый. – Вот и Мар помнит низвержение Мары, Морок обижен за помощь Заряну, Переплут ждёт Лилит, а я хочу оспорить у Перуна покровительство над твоим сыном. Нас всех объединила одна цель – ты и все, что возле тебя. Так почему бы и не навестить тебя всем сразу?

               Давление усилилось, как если бы на небо стали падать сами звёзды, каждая массой своей втирая Родослава в Мать Сыру Землю. И даже земля не могла ничем помочь, сама прогибаясь под тяжестью сил квартета старых богов.   

- Ничего вы не получите. Ни её, ни его, - задушено просипел синеглазый, отчётливо ощущая, что стоит дать хоть мысль о слабине или отдыхе, как вся эта тяжесть уронит и придавит не только его, но и сына. Единственного за сорок тысяч лет, страданий, мук и бед сына.

А Скорпион смотрел на отца снизу вверх, на побагровевшее лицо, на пылающие синим огнём зрачки, на прогибающуюся спину и напрягшуюся шею. А по мощным рукам отца как змеи ползали. Забравшись под кожу, они раздувались все сильнее и сильнее, грозя разорвать её изнутри и вырваться наружу. 

               - Ты знаешь правила, - добавил Велес, обрушивая на спину Родослава ментальное порождение своей ярости, в физическом мире взявшее образ змия-искусителя. Медленно, но верно оплетая ноги, руки, торс и шею полубога, змий приблизил морду к уху Родослава. Раздвоенный язык защекотал мочку уха, а с больших острых клыков закапал яд, змий приблизил зубы к щеке.   

               Скорпион замотал головой:

               - Нет! – Сорвалось с уст ребёнка.

               Родослав стиснул зубы и только шире расправил плечи. Страх сына и чувство собственного бессилия перед грядущей опасностью придал сил. Ответный гнев воспылал в полубоге, и образ змеи растаял, осыпавшись на землю серебряными каплями, и исчезнувшими, едва коснувшись земли.