Воздействия могучих артефактов не давали возможности единомоментно зарастить раны, но что-то ещё держало Велеса от ответного хода. Ведь оглушить тотем, сломать топор и меч – все три хода, добить же порождённого тобой – ход четвёртый…

Но что мешает? Глаза родного сына, что смотрели безотрывно, окутывая тело чем-то похожим на гипноз?  

Нет, что-то ещё.

Глубже, гораздо глубже.

Какая-то чудовищная ошибка в долгой дороге жизни? Возможно тот самый момент, когда отрёкся от вверенных существ, оставив их по суровой дороге жизней брести в одиночестве?

Не совсем.

Глубже, ещё глубже.

«Не умею любить? Ведь любил же… Куда это всё за тысячи лет исчезло? Вкус этого ощущения? Каков он? Я не смогу её вспомнить?» – Задумался бог.

               - Время старых богов давно прошло, - обронил подошедший Сёма, глядя без тени сомнения в гаснущие глаза Велеса. – Уходи. Теперь это наш мир.

               - Сын… - обронил Велес, а в ушах стояли укором слова Славы: «Не дорожит он ими…детьми».  

               Зрачки Сёмы полыхнули жёлтым. Физически видоизменённая рука на долю секунды зависла перед лицом родителя. Показалось, что что-то засомневалось в Сёме, но лишь на миг.               После рука Леопарда полоснула по горлу. И тут же ментальный удар ярости сына разорвал все связующие нити с миром, землёй и космосом. Впился в шею тигр  Коготь, окончательно умертвляя тело.  

Спасая отпечаток личности, пришлось отказаться от пребывания в физическом мире.

Так Велес покинул этот мир.   

Глава 4

- Радость рода –

Настоящее время. Ноябрь.

Эдем-1.

Скорпион и компания.

               Тёплый просторный бассейн содержал в себе двоих: повитуху и роженицу. Наталья, сама носящая под сердцем двойню на пятом месяце, расположилась у ног насколько возможно расслабленной Владлены, в любой момент готовая помочь народиться новой жизни.

Сглаживая гравитацию, не хлорированная вода, набранная с артезианской скважины, ждала появления на свет сына Скорпиона. Всё было предусмотрено и готово как нельзя лучше.   

Сам же Скорпион сидел на бортике, удобно придерживая любимую и держа обе её ладони. Отдавал через прикосновение росно столько сил, сколько требовалось для полноценных родов. Было стойкое желание полностью заглушить боль Владлены, но тогда отношение к ребёнку могло быть немного другое, а тень безразличия – последнее, что требовалось ребёнку. Женщине при рождении первенца была необходима хоть какая-то боль, чтобы после шока пережитого рвать и метать за «кровинушку» свою, частицу плоти и крови своей. 

               Рысь периодически появлялся у окна, проверяя, всё ли идёт, как положено, ловил встревоженный взгляд Сергея, улыбался, сверкая глазами, и снова исчезал.

Рождение урода – всегда волнующее событие. Ведь «уродом» называли в старину того, кто рождался в семье первым – первенца. «У Рода первый» – урод… уродился. Сколько же лет искажения понадобилось, чтобы исказить понимание слова и воспринимать изначальную суть его со скрипом зубов, вздумай кто твоего родного ребёнка назвать уродом?    

               - Давай, родная, подари ему жизнь, - подбодрил Сергей и влил новую порцию тепла и света в тела обоих.