Только бы услышали.  

Присутствие названного брата Рыси ощутилось тёплой волной на сердце. В районе солнечного сплетения тоже потеплело, диафрагма надавила на лёгкие. Те попытались схватить воздуха, но в помещении остался лишь углекислый газ…

Страх души возобладал над самоконтролем и Сергей ощутил, как близок конец.

Желание жить накатило с небывалой силой!

ЖИТЬ! ЖИТЬ!!! ДЫШАТЬ!!!  

- Куда тебя опять занесло? – Недовольно брякнул Андрей, пытаясь разобраться в происходящем. Драгоценные мгновения тратятся на понимание ситуации…

Первым желанием Рыси было создать свет, но если тела долгое время находились в сплошной тьме, то глазам их грозила слепота. Даже будучи временной, та не способствует настроению к исцелению.  

Серый Отшельник, не в силах разыскать приток свежего воздуха, быстро создал кокон жизнеобеспеченья на двоих и глубоко вздохнул. Похоже, Владлена оказалась права – братик вернулся из долгого путешествия и первую реанимацию придётся проводить на месте. Вон глаза как жизнью засверкали! Хочет же жить, ещё как хочет…

Боремир во чреве Владлены за тысячи километров от закупоренной пещеры успокоился и затих. Теперь всё ладно – отец дома.

Глава 2

- Это моя работа –

Около двух лет назад.         

Семён «Леопард».

- Не трогай! Малиновое для болеющих простудными заболеваниями и прочими ангинами! – Машка шлёпнула по рукам блондина и проворно отобрала литровую банку.

- Мне что, нужно заболеть, чтобы попробовать малинового варенья? – Сёма сделал попытку отобрать банку, но не тут то было. Мария была настроена весьма решительно и любая попытка проваливалась едва начавшись. Изобразив горько обиженного, блондин присел за стол и начал издалека. – Но я же не умею болеть ангиной и прочими насморками! Последний раз… последний… Да я лет десять уже ничем не болел! Даже бессонницы нет, устаёшь так, что отрубаешься мгновенно в любом положении в любых условиях. И это ни разу не синдром хронической усталости, это работа такая. А, по сути – жизнь. Так что давай сюда варение. Заболеть мне не грозит. Я просто просплю любую простуду.   

Мария, искоса поглядывая на хитро прищуренные глаза любимого – как кот за сметаной охотится! – открыла холодильник и вернула банку на положенное место.

               - Ага, ты только в коме по реанимациям после ранений лежишь, - пояснила она. 

- Шрамы украшают мужчину! – Сёма встал возле окна, делая вид, что любуется пейзажами Амура, но от Маши не укрылись попытки приблизиться к холодильнику.

Пришлось встать между морозильным хранителем и несостоявшимся вором, уперев руки в бока и безжалостным взглядом пресекать все попытки домогательства варенья.   

Бровь Марии уползла под потолок:

               - И где хоть один?   

Сёма осмотрел себя в тщётной попытке найти боевые отметины, но проклятая (разве что для случая) регенерация ступеней не позволяла оставлять отметины на шкуре.

- Ну, я не виноват, что научился регенерировать кожу. Я же почти как хамелеон. Только он цвета меняет, а я круче – кожу. Почти как змея. Только она редко, а я после каждого ранения. – Сёма повернулся, смирившись с мыслью, что варенье отменяется.