|
Какое богатое наследство оставили миру такие «неудачники» — даже в материальном исчислении! Бывает, всего лишь одна картина продается за такую сумму, что, получи они ее в свое время, этого хватило бы им с лихвой до самой смерти. А при их жизни никто не осмеливался рисковать. (Хотя во многих других областях люди обычно рискуют охотно и смело.) Не станем говорить уже о том, что если бы этим художникам дали хотя бы малую часть заработанных ими денег, они подарили бы миру еще много сокровищ, принесли бы еще много богатства. Подчеркиваю, сейчас речь идет только о долларах и центах. Ведь искусство приносит доход, хотите — верьте, хотите — нет. Оно не приносит доход только самому художнику, вот в чем дело. Во всяком случае, не всегда. О тех, которым удалось получить еще при жизни компенсацию за труды, мы здесь не говорим. Мы говорим о тех, кого не признавали, отвергали, убивали. Мы говорим о тех, которые обогатили своим трудом других, а сами не получили ничего, кроме насмешек и оскорблений. И тут возникает важный вопрос: «Кто теряет больше, художник или публика?» (Не говоря уже о самом искусстве.)
А теперь давайте глянем, какие баснословные суммы стоят картины, ну, например, Ван Гога, Гогена и Модильяни. Сколько денег насчитаем мы? Хватит их на жизнь Ван Гога? Да. Хватит на Ван Гога и Гогена? Да. А на всех троих? Безусловно. На самом деле их хватит на дюжину и даже больше художников. Хватит не только на еду, жилье и одежду, на краски, кисти и холсты, но даже на все остальное — на путешествия, к примеру. Они могли бы даже позволить себе получать удовольствие от жизни — то, что даже идиоты в психушках получают. Однако как понять, какого художника надо поощрять? Это как раз тот вопрос, который всегда ставит в тупик при подобной дискуссии. Как вопрос — давать или не давать свободу Индии. Точка зрения английского правительства: «Пусть они сначала договорятся между собой». Точно так же, когда речь заходит о поддержке художников, обыватели говорят: «Пусть они сначала покажут, что стоят того». Но художнику помощь нужна раньше, чем он сможет показать, на что способен. Ему нужно время, чтобы стать самим собой. Как же тогда решить эту проблему? Мне кажется, отвечая на этот вопрос, каждый человек проявит свои сущностные свойства. Робкий человек даст робкий ответ, осторожный человек — осторожный ответ, умный человек — умный ответ и так далее. Но разве невозможен один ответ, который решит проблему? Возможен. Он в том, чтобы поверить, помочь — и молиться, чтобы помощь принесла плоды. Нужно помогать каждому художнику, независимо от того, хорош он или плох, заслуживает или не заслуживает поддержки. Каждый потенциальный художник должен иметь шанс. Человек, не являющийся художником, со временем устанет притворяться художником. И тогда — конец поддержке. Но если он продолжает бороться, — пусть даже до своего девяносто девятилетия, — надо его поддерживать, даже наперекор здравому смыслу. Делайте это во имя искусства, в котором есть не только шедевры, но и посредственные работы, в котором бок о бок трудятся и осуществившиеся, и не осуществившиеся художники. Главное — отдавать. Только потом узнаешь, стоило оно того или нет. И все-таки кому давать деньги и как много? Ответим сначала на последний вопрос: учитывая конъюнктуру сегодняшнего дня, не меньше двух с половиной тысяч долларов в год. |
