— Что?

— Ну, то есть… Так казалось, будто я говорю. Только голос был не мой. Низкий такой.

Взрослый голос. Естественно, низкий.

— И что ты сказал?

— Что вас застрелили с близкого расстояния.

— Как ты об этом узнал?

— Да не знал я ничего. И почему так сказал, тоже не знаю. Просто слова у меня изо рта вылетали.

— А патологоанатом — этот дядя в белом халате — он что-нибудь тебе ответил?

Мальчик сел на кровати, повернувшись лицом к матери и Тео.

— Нет. Он только кивнул. Будто согласился со мной.

— Ну хорошо. Он сказал что-нибудь такое, из-за чего ты ответил, что стреляли с близкого расстояния.

— Не могу понять, — признался Мут. — Мам, а мне обязательно про это говорить?

— Пожалуйста, — ласково улыбнулась фрау Дрешер. — На десерт будет мороженое. Пожалуйста, помоги этому хорошему дяде. Поговори с ним еще несколько минут.

Мальчик нахмурился. Наверное, прикидывал, достаточно ли будет мороженого в качестве награды за его мучения. Наконец он пробормотал:

— Он сказал, что вас убили на матче по боксу. На ринге.

Тео был очень удивлен. Да, он был дерзок, заносчив, но в жизни не ударил ни одного человека. На самом деле он считал себя пацифистом и после окончания университета отказался от нескольких весьма заманчивых предложений, сделанных оборонными компаниями. Он в жизни не бывал на боксерских поединках и вообще считал бокс не спортом, а скорее просто мордобоем.

— Ты уверен, что он так сказал? — спросил Тео.

Он бросил взгляд на плакат «Роки» на двери, потом посмотрел на стену над кроватью Мута. Там висел постер с изображением чемпиона мира в тяжелом весе Эвандера Холифилда. Может быть, мальчик путал свои мечты с видением?

— Ага, — кивнул Мут.

— Но почему меня могли застрелить на матче по боксу? — продолжил допрос Тео и, когда мальчик пожал плечами, добавил: — Больше ничего не помнишь?

— Он сказал, что-то было очень маленькое.

— Что-то было маленькое?

— Ну да. Всего девять миллиметров.

— Это калибр оружия. Кажется, диаметр ствола, — объяснил Тео, бросив взгляд на фрау Дрешер.

— Терпеть не могу оружие, — призналась фрау Дрешер.

— Я тоже, — заметил Тео и посмотрел на мальчика: — Что еще они говорили?

— «Глок». Тот, в белом халате, все время говорил: «глок».

— Это марка пистолета. А еще?

— Еще что-то про даллистику.

— Дал… Может быть, про баллистику?

— Наверное. Они хотели послать пули даллистику. Или в Даллистику. Это что, город такой?

Тео покачал головой.

— Больше они ничего про пули не говорили?

— Они были американские. Дядя в белом халате сказал, что на пулях написано «ремингтон», а я сказал «американские». Так сказал, будто в этом хорошо разбираюсь. А дядя в халате кивнул.

— Может быть, они о чем-нибудь еще говорили? Когда осматривали мою грудь?

Малыш сильно побледнел и с трудом выдавил:

— Там… там столько было крови и всяких кишок… Я…

Фрау Дрешер обняла сына и прижала к себе.

— Простите, герр Прокопидес. Думаю, достаточно.

— Но…

— Нет. Теперь вы должны уйти.

Тео огорченно вздохнул, сунул руку в карман, достал визитную карточку и протянул мальчику:

— Мут, тут написано, как со мной связаться. Пожалуйста, сбереги эту карточку.