Пошел дождь. Холодные капли упали на лицо. Он поежился, но лишь поглубже засунул руки в глубокие карманы дождевого плаща и поднял голову. Мелкий дождь оросил длинные ресницы, стекая по впалым щекам и освежая лицо. Калейдоскоп воспоминаний рассыпался, и к нему вернулась привычная ясность ума.

Скорее всего, она уже не живет здесь, в городе, в котором прошло его детство. Кэролайн жила здесь вдвоем с отцом, матери у нее не было — она умерла. С благословения своего отца, врача по профессии, который быстро стал местной знаменитостью, Кэролайн наверняка уже вышла замуж за какого-нибудь амбициозного молодого доктора, будущего светилу мировой медицины. А сам старик Тримейн, удостоверившись, что передал дочь в надежные руки, после выхода на пенсию поселился где-нибудь в окрестностях Лондона. Наверняка в аристократическом районе.

Воспоминание о Кэролайн определило направление его мыслей. Было бы интересно узнать, как сложилась ее судьба. Занимается ли она по-прежнему рисованием, которым когда-то была очень увлечена, или вполне довольна жизнью замужней женщины, посвятившей всю себя воспитанию детей и благополучию карьеры собственного супруга?

Супруга...

Руки автоматически сжались в кулаки, и Джек сбился с шага. Усилием воли он расслабился и взъерошил мокрые волосы. Только сердце в груди продолжало биться с сокрушительной силой, грозя разорвать грудную клетку. Как же чудно устроен человек, невольно подумал он. Столько раз за свою карьеру он рисковал миллионами, но ни одна сделка не вызывала такого выброса адреналина, как воспоминание о Кэролайн Тримейн и мысль о ее предполагаемом замужестве. Даже сейчас ее чары имеют над ним пугающую власть, хотя именно она исковеркала его жизнь так, что он надолго утратил веру в людей.

Он сделал глубокий вдох и велел себе прекратить думать о ней и сосредоточиться на том, ради чего он, собственно, и вернулся. Он прошел поворот и оказался в проулочке, который оканчивался тупиком. Дальше дорога шла в гору, и вдали были видны башенки полуразрушенного викторианского дома, в котором прошло его детство.

Дождь застал ее в пещере. Сначала Кэролайн не обратила особого внимания на редкие капли дождя, надеясь, что он скоро прекратится. Однако когда небо заволокло свинцовыми тучами, а холод стал проникать сквозь хлопок рубашки, она решила вернуться домой.

Кэролайн кляла себя, что не взяла хотя бы дождевика, когда небольшой дождик вдруг превратился в непроницаемую стену воды. Теплая рубашка мгновенно намокла и прилипла к телу. Волосы паклями свисали с головы. Заметив мелькнувший невдалеке свет фар, она слезла с велосипеда и пошла по узкому тротуару. Мысль о горячем чае и пенистой ванне заставила ее покрепче схватиться за руль замерзшими пальцами.

Далеко уйти ей не удалось, потому что через десяток метров она врезалась в спешащего пешехода. Инстинктивно он ухватился за нее, и она почувствовала сильные руки на своих плечах. Сквозь шум дождя до нее долетели ругательства мужчины, не успевшего увернуться от колеса велосипеда. Кэролайн принялась сбивчиво извиняться.

Дождь на миг прекратился, как будто стихия выдохлась, собираясь с новыми силами. В эту секунду она отчетливо разглядела мужчину, и ее глаза цвета карамели испуганно расширились. В горле встал ком, дыхание перехватило. Словно натолкнувшись на непроницаемый щит, за которым ей ничего не удалось прочитать в его синих глазах, она выдохнула:

—Джек?..

Кэролайн не могла запретить себе думать о нем, но не произносила вслух это имя больше десяти лет. А сейчас, стоило ей растеряться, как его имя легко и привычно слетело с ее губ.

—А ты совсем не изменилась, Кэролайн.

Как только он узнал женщину в своих объятьях, его руки моментально разжались и он напрочь забыл про боль в ушибленной колесом велосипеда ноге.

От собственного имени, произнесенного ровным голосом, за которым угадывались далеко не ровные чувства, на Кэролайн словно повеяло арктическим холодом.