Суббота выдалась теплой и солнечной, и Дана с Лалли решили прокатиться верхом перед ленчем. Жеребцы и молодые кобылки паслись на своих разделенных падоках, а выше, на фоне высоких сосен, кобылы выгуливали в густой траве своих жеребят. Умеренный климат этих мест был идеален для разведения скаковых лошадей. Кобылы свободно паслись на воле, их загоняли в стойла лишь когда они жеребились, а жеребят и годовиков запирали в отдельные боксы только в случае подготовки их к выводному кругу для продажи. В остальное время они мирно расхаживали по холмистым пастбищам, подчиняясь стадному инстинкту. Одного взгляда было бы достаточно, чтобы сказать: чистота породы и физическая форма животных поддерживались здесь на должном уровне.

Гордость конюшни составляли лошади Джона Рэнкайна и его сына Тода, импортировавших жеребцов и кобыл из Англии, традиционной родины скаковых лошадей. Эти животные не были аборигенами Австралии — первые поселенцы полагались прежде всего на сокровища родной страны. Так однажды обосновавшись здесь, английские чистокровки пышно расплодились в своем новом доме.

Лалли и Дана ехали в дружном молчании, направляясь к холмам. Становилось жарко, и они решили устроить себе пикник в тени огромного эвкалипта у подножия больших валунов. Лошади были отпущены щипать траву, а их хозяйки сели на камни, привалившись спинами к дереву. Лалли открыла свою пластиковую коробку с ленчем и восторженно вскрикнула: тетя Лавиния постаралась на славу. Ее любимое лакомство — бананы и сандвичи с арахисовым маслом! Дана ощутила минутное беспокойство и осторожно приподняла крышку своей коробки. Но все было хорошо: один сандвич с ветчиной, другой — с курицей, лежавшей на хрустящем листе из салата-латука. Она открыла бутылку и налила лимонад в бумажный стаканчик для Лалли.

— Надеюсь, там нет медведей, — сказала Лалли, указывая на скалу.

— Медведей? — Дана взглянула на нее с удивлением.

— Ну, это похоже на медвежью берлогу, — настаивала девочка вопреки общему мнению, что на просторах Австралии нет ни одного медведя, кроме коала.

Между двумя валунами, возвышавшимися над бушем и виноградными лозами, спускавшимися со скалы, действительно зияла большая расщелина, которая и пробудила ее подозрения.

— Там, возможно, змеи, — заметила Дана, поддерживая беседу и наслаждаясь своими сандвичами.

— Пойдем посмотрим! — Лалли очистила последний банан и полезла на скалу.

— Вернись, Лалли! — Дана чуть не подавилась. — Я вполне серьезно насчет змей!

Но девочка уже вскарабкалась на вершину и исчезла за валуном. Дана отложила свой ленч и устремилась за ней.

— Сейчас не время для игр! Лалли, где ты?

— Я здесь! Я поскользнулась!

— Так и шею свернуть недолго! — проворчала Дана и поскакала по скользким после дождя камням. Ее правая нога внезапно попала в расщелину, лодыжка подвернулась, и девушка упала.

Лалли немедленно подбежала к ней. На ее лице было написано раскаяние.

— Ой, Дана, прости! Я совсем не падала. Я проворна, как горная козочка.

— Ну а я — нет! — Дана села и вздрогнула от боли.

— Ты можешь встать? — спросила с испугом Лалли. Ее лицо побледнело, и веснушки стали еще заметнее.

— Надеюсь, что да, — неуверенно ответила Дана.

— И все же это лучше, чем получить удар по голове, — заметила Лалли.

Девушка скривилась от боли и смеха.

— О чем ты говоришь?

— Ты могла бы больно удариться головой о камень, — практично объяснила Лалли.