Агент Фила, Энтони Эммет, умен, ужасен и невероятно амбициозен. Умеющий внушать доверие, мудрый человек, который, как он сам любит говорить, нашел Фила под камнем в начале пятидесятых, когда тот писал маленькие научно-фантастические рассказы, чтобы заработать себе на жизнь, и одновременно пытался создавать серьезные романы, но никто не хотел их печатать.

Эммет подружился с Филом, стал его направлять, постоянно вступая в споры, поскольку (как он замечал) в Филе есть величие, и величие это будет явлено всем, как только он покончит с научно-фантастическим мусором. Он заставил Фила прекратить отношения с агентством Скотта Мередита, тут же продал длинный серьезный роман "Голоса улиц" новому издательству "Динмарт", помогал Филу делать бесконечные новые редакции. И "Голоса..." - одиссея молодого человека, пытающегося избавиться от унылой работы и неудачного брака, соблазненного социалистами, фашистами, коммунистами - имели небывалый успех: издательство продало двести тысяч экземпляров книги в твердом переплете, роман получил Пулитцеровскую премию, а также приз критиков, вскоре был экранизирован, причем в главных ролях снялись Лесли Кэрон и Джордж Пеппард.

Однако долгая борьба с "Голосами..." что-то заблокировала в Филе. После потока - маленькая струйка: роман о японце, интернированном во время второй мировой войны. "Кузнечик лежит неподвижно" читатели приняли с уважением и недоумением, а затем последовало молчание. Фила парализовала значимость собственной репутации, в то время как его сочинения продолжали размножаться. Фила неожиданно перевели на турецкий и баскский языки, состоялся симпозиум по работам Филипа К. Дика и Эптона Синклера, был поставлен австралийский мини-сериал об интернированном японце, превратившемся в отважного пленника колониальной войны.

Фил не видел своего агента в течение десяти лет. Ему показалось, что Эммет остался таким же невозможно молодым, как и в день их первой встречи кожа упруга и безупречна, зоркие черные глаза светятся умом, белая шелковая рубашка и тонкий шелковый черный галстук. Он напоминал эстрадного певца пятидесятых годов или наемного убийцу; в шикарном баре с красными кожаными креслами и высоким бокалом сельтерской воды в руках он пытался понять, зачем Фил хочет встретиться с президентом.

- Я занимаюсь историей с пиратством, - сказал Эммет Филу. - У тебя нет никаких оснований для тревоги. Что касается этого, - он коснулся миниатюрным указательным пальцем лежащей на столе замусоленной книги, - не беспокойся. Мои люди день и ночь занимаются решением данной проблемы, - в голосе Эммета появилась мрачная угроза. - Идиоты, виновные в случившемся, горько пожалеют о своей глупости, уж поверь мне.

- Сначала я думал, что все дело в книге, - сказал Фил. Он сильно потел, в красных креслах было уютно, но жарко, как в перчатке или коконе. - Но теперь я не уверен...

- Ты взволнован, и я прекрасно тебя понимаю. Такая беспардонная кража любого вывела бы из равновесия. К тому же ты опять занимался самолечением. К чему эти огромные дозы витаминов?

- В витаминах нет ничего плохого, - перебил его Фил. - Я сверил дозы с "Психологией сегодня".

- Со статьей о лечении детей, подверженных шизофреническим видениям, проворчал Эммет. - Я знаю. Стоит ли удивляться, что ты в такой плохой форме. Насколько мне известно, на прошлой неделе ты позвонил в полицию и попросил, чтобы тебя арестовали, поскольку ты стал... да, вспомнил - машиной с дурными мыслями

Фила ошеломила полнота информации, которой владел Эммет.

- Похоже, тебе рассказал Майк, - заметил Фил.

Майк, его шофер, выполнял всю мелкую работу по дому. Его спартанская квартирка находилась над трехдверным гаражом Фила.

- Конечно, - не стал спорить Эммет. - Мы с Майком принимаем твои интересы близко к сердцу. Ты должен нам верить, Фил. А ты уехал, даже не предупредив его о целях своей поездки.