Бен вышел, сопровождаемый бранью Тиа. Оставшись одна, Тиа подбежала к одному окну, затем к другому, но у нее не хватило силенок их открыть. Она метнулась к двери, но обнаружила, что и тут путь к побегу отрезан. Опустив голову, она медленно побрела к кровати, стащила с нее одеяло и подушку и, бросив их на пол, решительно опустилась сверху. Она не имеет права привыкать к роскоши, ведь рано или поздно ей придется отсюда сбежать. Она или снова вернется на улицу, или, если этот австралиец сдаст ее полиции, окажется в тюрьме в холодной камере. Бен не спеша, прошествовал в маленькую гостиную, которую предпочитал парадным помещениям. Плеснув в стакан щедрую порцию виски и усевшись в кожаное кресло, он начал размышлять о последних событиях. Виски подбадривало Бена, позволяя сосредоточить внимание на проблемах, обрушившихся на него в последние дни. Почему из всех влюбленных в него женщин Лондона он выбрал именно Кэролайн Баттерсби? Как ему выпутаться из неприятностей, которые свалились на его голову? Где, черт возьми, он сможет за неделю найти жену? Не реальную жену, упаси Бог, а такую, которая согласится играть ее роль до тех пор, пока в этом будет необходимость. Как могло прийти ему в голову сказать, что он женат, зная, что ложь будет моментально раскрыта? Потому, что никакая другая причина, кроме брака, не смогла бы отвадить от него Баттерсби и его доченьку, отвечал он себе. Бен подливал себе снова и снова, но проблемы так и оставались неразрешенными. Не только семья Баттерсби досаждала ему, но и эта маленькая мегера, спавшая наверху в его комнате, — с ее появлением проблем прибавилось. Ему совсем не хотелось перевоспитывать Тиа, и он не знал никого, кто пожелал бы взвалить на свои плечи такую обузу. Если бы только удалось узнать о ее прошлом. Бен был уверен, что она что-то недоговаривает. Но вот что? Это ему предстояло выяснить. Она убедила его, что является обычной уличной воровкой, но, похоже, она лжет. В Тиа была какая-то тайна, и Бен был не прочь эту тайну раскрыть. К сожалению, Бен никак не мог найти с девушкой общий язык. Бывали минуты, когда ему хотелось силой выудить из нее признание, но бывало… Проклятие! О чем он думает? Тиа — дитя улицы. Одному Богу известно, чем она была вынуждена заниматься и какую отвратительную болезнь могла подцепить. Но, Господи, до чего же она красива! Светлые волосы, обрамлявшие лицо и сверкавшие в пламени свечей, делали ее похожей на ангела. И уж определенно в ее теле не было ничего детского. Оно было нежным и женственным, с округлыми формами там, где надо. Она была женщиной с головы до пят и, возможно, привыкла использовать свое потрясающее тело, для того чтобы выжить. Тряхнув головой в надежде отогнать волнующие мысли, Бен с трудом поднялся с кресла. Как раз в это время часы в холле пробили два, и он не мог решить, рано это или поздно — все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Поразмыслив, Бен отправился спать. Утро вечера мудренее. Он медленно поднялся по тускло освещенной лестнице и, подойдя к двери, остановился и прислушался, пытаясь угадать, спит ли Тиа. Никаких звуков. Он было подумал переночевать в соседней спальне, но дьявол так и подмывал его войти именно в эту комнату, поэтому он повернул в замке ключ и открыл дверь. На ночном столике горела лампа, а кровать была пуста. Его взгляд обратился к окну. Оно было плотно закрыто, и он вдруг подумал, что девица растворилась в воздухе или была плодом его больного воображения. Он вошел в комнату с мыслью, что Тиа настолько маленькая и хрупкая, что легко могла затеряться среди одеял. Не прошел он и трех шагов, как внезапно споткнулся о какой-то предмет, лежавший на полу. Выругавшись, Бен посмотрел себе под ноги и обнаружил спящую Тиа. Ее светлые блестящие волосы рассыпались по плечам, прикрывая обнаженную грудь, с которой сползло одеяло. Она спала, как ребенок, подложив руки под щеку, и ее лицо было безмятежным и счастливым.