— Хватит, дорогая. Я переоценил свои силы. Если ты сейчас не остановишься, я не смогу доставить тебе удовольствие, которого ты от меня ждешь.

Он склонился к ней и начал целовать ее руки от плеча и дальше вниз, туда, где бился пульс.

Завитки на его груди щекотали ее набухшие соски, а его твердая плоть терлась о ее живот. Тепло его тела, его запах кружили ей голову, сердце бешено колотилось. Ей показалось, что кровь стала горячей и вязкой, как согретый на солнце мед.

— Раздвинь ноги, дорогая.

Бен вошел в нее, заполнив ее всю, и начал мерно двигаться, приближаясь к пику наслаждения.

— Тиа! — закричал он, извергая в теплую глубину свое семя. Он опустился на нее, тяжело дыша, а она обвила его руками и ногами, не желая отпускать от себя. Она была уверена, что сегодня они любят друг друга в последний раз, и хотела, чтобы их близость длилась как можно дольше.

Бен даже не ожидал, что испытает такое блаженство. Казалось неправдоподобным, чтобы он, Бен Пенрод, знаток женщин, пресытившийся развратник, опытный любовник, только что был превращен в безвольную груду костей и мяса — и кем? Молоденькой неопытной девушкой, лишь недавно постигшей азы любви. Одно лишь прикосновение Тиа зажигало огонь в его крови, а один взгляд ее прекрасных глаз заставлял его терять над собой контроль. Как называется это необыкновенное чувство, которое он испытывает к Тиа? Если это и есть любовь, то он должен быть счастлив оттого, что наконец-то ее познал.

— Обними меня, Бен, — попросила Тиа, когда он отпустил ее и сел рядом. В ее широко распахнутых глазах плескался страх. Мысль о том, что она навсегда расстанется с Беном, приводила ее в ужас.

Заключив ее в объятия, Бен осушил ее слезы, грустя и страдая вместе с ней. Минута бежала за минутой, час за часом, а он так и не придумал, как вызволить Тиа из беды, и начал уже смиряться с мыслью, что она для него потеряна навсегда. И вот они снова занялись любовью, но теперь очень нежно, без той дикой страсти, с какой все происходило в первый раз. Они заснули, усталые, и, проснувшись на рассвете, снова занялись любовью. Они молчали. Да и что можно сказать, когда уже все сказано. Скоро вернется Дамьен и предъявит на Тиа свои права, и Бену ничего не останется, как только ее отпустить. Тиа это знала, и Бен знал, но оба старались об этом не думать. Дамьен не пришел на следующий день. Бен и Тиа не находили себе места, слоняясь из угла в угол и надеясь, что случится чудо и он не придет. Самым ужасным было то, что Бен так и не смог придумать выхода из создавшегося положения. Вечером они легли спать и занимались любовью с неистовой страстью, зная, что уж завтра-то Дамьен наверняка придет за Тиа, чтобы увести ее с собой. Оба об этом думали, но избегали разговоров на эту тему. В середине дня появился Дамьен в сопровождении двух констеблей. Бен знал обоих. Одного звали Рик, другого — Клемонс.

— Я говорил тебе, что вернусь, Пенрод, — со зловещей усмешкой произнес Дамьен и, оттолкнув Бена, ворвался в дом. — На этот раз я пришел с полицейскими. Где моя жена?

Тиа была в гостиной, стараясь оттянуть неизбежную встречу с ненавистным мужем. Услышав свое имя, она съежилась от страха и стала ждать, когда Бен приведет Дамьена. Ждать пришлось недолго. Дамьен сам, без приглашения, влетел в гостиную, за ним по пятам следовали Бен и констебли.

— Так вот ты где! — прорычал Дамьен. — На этот раз ты от меня не уйдешь. Со мной полицейские, они не позволят тебе сбежать.

Констебль Рик посмотрел на Тиа, и на его лице появилось выражение сочувствия.

— Этот человек ваш муж, мадам? Он предъявил нам брачную лицензию, но я бы хотел услышать от вас подтверждение, прежде чем принять решение.

Охваченная паникой, Тиа с мольбой смотрела на Бена.