Марикета кивнула и посмотрела на зеркало. Красивое стекло.

Ее глаза вспыхнули, отражая зеркальную поверхность, уходящую в бесконечность. Больше не будет скучных вопросов и ответов. Знания, заклинания и магия потекли в нее рекой, становясь ее частью.

Это было ни с чем не сравнимое ощущение, но ей хотелось узнать только одно: как убить колдунью?

– Хочу знать, в безопасности ли она.

Бауэн только что вернулся после очередной неудачной попытки обнаружить местонахождение Марикеты. Как ни странно, но ведьмы ее сообщества позволили ему приходить в Андуан, когда заблагорассудится. Но никто не мог сказать ему, как ее найти.

Бауэн обратил внимание на то, что невооруженному глазу «Дом ведьм» представлялся милым особняком, окруженным яблоневым садом с удивительно зелеными листьями и множеством летающих бабочек.

Но стоило прищуриться хотя бы на секунду, и взгляду являлась совершенно иная картина. От горячих камней полуразрушенного здания поднимались испарения. Вокруг сгнившей балюстрады вились змеи. Вот таким был истинный Андуан – дом Марикеты.

– Ты такой несчастный, Бауэн. Мне ясно, что она тебя околдовала. Удивительно, что тебя это не волнует.

– Мария, годы после твоей смерти были… тяжелыми.

– Я знаю. Но хочу забыть о том времени и смотреть в будущее. Мне нужны новые впечатления. Мои последние воспоминания связаны с моей смертью. И она была ужасной. Но знаешь, я тебя не виню.

«Тогда зачем об этом говорить?» – подумал он и вспыхнул. Раньше она никогда его так не раздражала. Все в ней было другим, не таким, как у ведьмы.

– Я многое вижу теперь иначе. Я хочу понять твой образ жизни. Хочу родить тебе детей, ведь ты всегда мечтал об этом.

– Что изменилось?

– Я была чрезмерно эгоистичной раньше, о чем очень сожалею. Смерть показала мне истинные приоритеты. Я хочу создавать жизнь. – Она робко ему улыбнулась. – С тобой.

Вот она, Мария, здесь, с ним, о чем он так долго молил богов. Все имевшиеся с ней проблемы, казалось, исчезли. И она была не ведьмой невероятного могущества, а нежной феей, воплощавшей в себе то, о чем он всегда мечтал.

И Бауэн совсем даже не был уверен в том, что ведьма примет его назад. Они спорили с ней до авиакатастрофы и не пришли к соглашению.

Но теперь все это не имело значения.

Не имело значения и то, была ли ведьма на самом деле его парой или не была… потому что то, что он чувствовал к ней, было сильнее физического влечения… Он ее любил.

Впервые за бесконечное одинокое существование Бауэн испытал любовь.

В своем новом доме она усердно училась и тренировалась. Воображаемое пристанище в ее пространстве стало комбинацией коттеджа, в котором выросла, с ее комнатой в особняке Андуана и домиком на острове, где она влюбилась в Бауэна. Кэрроу и Элиана проводили с ней в «Коттанараузе» – так прозвала ее новое жилище Кэрроу – все дни.

Но в промежутках, когда Мари училась атаковать и отражать удары, связывать силу других, она то и дело обращалась к зеркалу, пытаясь выяснить, как была оживлена принцесса. Но каждый раз, когда Мари спрашивала об этом зеркало, оно мутнело, не давая никакой информации, что еще больше убеждало Марикету в том, что за возрождением принцессы стояла Гекса…

Иногда Мари ловила себя на том, что хочет использовать зеркало, чтобы посмотреть на Бауэна. Как, например, сейчас.

Выглянув из-за дверей спальни, она проверила, нет ли поблизости подруг. По какой-то причине она полагала, что подруги с неодобрением отнесутся к тому, что она тратит время на подглядывание за бывшим любовником, когда в ее руках – судьбы мира.