— Что я могу для вас сделать?

— Керни оставил лекарства. Мне нужна вода, чтобы принять таблетку. И потом, если я смогу опереться на вас, то хотел бы добраться до туалета. Доведете меня до постели и можете уезжать домой.

— Неужели ничего не хотите поесть?

— Думаю, не хочу.

— А я думаю, что хотите.

Девушка принесла воды, и Александр Дойль проглотил таблетку. Потом свесил ноги с края кровати, и она медленно и легко помогла ему встать. Алекс обнял ее за плечи левой рукой. Его рука сейчас казалась большим колбасным рулетом, набитым замазкой. Бетти обняла правой загорелой рукой его за талию и медленно повела в ванную. Помогла войти в комнату и закрыла дверь. Через минуту Алекс сам открыл дверь и неожиданно сделал два неуверенных шага, прежде чем она успела подхватить его. Бетти сообщила Дойлю, что лицо у него цвета бумаги, и уложила в постель. Потом принесла сигареты, нашла еще подушки и устроила Алекса поудобнее. Он полусидел, курил, щупал ушибы, не без удовольствия прислушивался к звукам, раздающимся на кухне, и почти спокойно думал о Донни Каппе. Такие ребята приносят определенную пользу. В армии он знал пару похожих парней, которых всегда с удовольствием брал в разведку. Двигались они бесшумно, как кошки, и были бесстрашными ребятами из породы убийц, не признающими никаких правил морали, необщительными и очень опасными.

Бетти где-то нашла поднос и поставила его на стол, который придвинула к кровати. Приготовила она всего много, пахла еда вкусно, и Алекс неожиданно обнаружил, что действительно здорово проголодался.

— Вы хорошо готовите, мисс Бетти.

— Здесь совсем примитивная кухня. Наверное, я люблю готовить, потому что сама живу, чтобы есть. Ем, как волк, но не поправляюсь даже на фунт.

— Вам рано пришлось уехать с работы?

— Я сама себе хозяйка, Алекс, и прекрасно знаю, что и когда мне делать. Сейчас работы почти нет, нужно только подправить кое-какие бумажки. Начинается затишье. В июле дело немного оживет, а в сентябре начнется суматоха. Когда дел невпроворот, работаю я очень много. Часто при необходимости даже помогаю Бадди.

— Ну, Бетти, вы просто образец для подражания.

— Да, я незаменимая. Во всяком случае мне нравится возиться на верфи. Нравятся паруса, запах морского лака, короче, все, что связано с морем. Бадди точно такой же.

— Вернемся к Донни Каппу. Этот маленький ужас с черной дубинкой пытался превратить меня в кролика. Так называемые приличные жители Рамоны не возражают против упражнений Каппа, потому что он никогда не бьет их самих по головам. Может, они даже считают, что он делает полезное дело. Такой человек очень опасен, Бетти. Он думает, что для него не существует ничего невозможного.

— Пожалуй, я тоже… виновата, Алекс. Я слышала истории о том, как Донни любит размахивать дубинкой, но думала, что он использует ее с теми, кто нуждается в этом. Я не знала, что он может наброситься на совершенно нормального человека. Донни больше к вам не приедет. Даже после смерти отца фамилия Ларкинов пользуется немалым влиянием в этом городе. Я недвусмысленно сообщу Донни и шерифу Лоулору, что если подобное когда-нибудь повторится, мы с Бадди поднимем такой шум, какого они еще не видели и не слышали. Хотя это вам не очень поможет, ведь он уже избил вас.

— Меня били и раньше. Это я как-нибудь переживу. Побудет приятно знать, что новые побои мне придется получать не очень скоро.

Бетти Ларкин унесла поднос, вымыла тарелки, вернулась и села у кровати. Свет из окна мягко освещал ее лицо, и Алекс увидел в светло-серой радужной оболочке глаза рядом со зрачком маленькие золотисто-коричневые точечки. Он видел сильную и стройную шею с нежной впадинкой у основания, рыжевато-коричневые брови, чуть темнее обесцвеченной солнцем гривы волос.