Эсэсовцы держали наготове автоматы, а мужчины в рабочей одежде выгружали из кузова какие-то ящики. Марта увидела, что Ринг показывает им вход в подвал замка, тщательно замаскированный в парке и известный только графу, владельцу замка, и еще нескольким доверенным лицам. Рабочие подняли цементную плиту, спустили ящики в подвал, а потом, когда они вышли наверх, Марта услышала короткие автоматные очереди. Она не хотела верить, не могла даже себе представить… Рабочие, насмерть сраженные пулями, падали на землю, а один из них, тяжело раненый, попытался отползти, но полковник Ринг добил его выстрелом из пистолета. Тела убитых эсэсовцы погрузили на автомобиль.

Один из эсэсовцев подбежал к Рингу и показал ему на дверь во флигеле. Слов его Марта не слышала, но была убеждена, что эсэсовец заметил ее.

Старушка подумала, что безопаснее будет в парке, и выбежала из флигеля. В это время она услышала окрик Ринга и заметила, как он поднял пистолет. Она побежала в парк, где росли густые, как в лесу, деревья, но не успела сделать и десяти шагов, как почувствовала удар в плечо, а потом по нему потекло что-то теплое, липкое. Закружилась голова, и, теряя сознание, женщина упала на землю. К счастью, Ринг не поинтересовался, жива ли Марта. Он не сомневался, что его выстрел был метким.

Когда старая женщина пришла в себя, было уже тихо, но возвратиться в замок она побоялась и скрылась в беседке, чтобы немного переждать.

В глубине парка находился небольшой домик, в котором когда-то жил садовник. Инга отвела туда раненую Марту, пообещав никому не говорить об этом: ни Берте, ни Шенку, ни Анне-Марии. Девушка украдкой принесла из дома одеяло, приготовила Марте кое-что из еды, а потом сделала перевязку. Когда-то окончила курсы медсестер и умела это делать.

Наступили сумерки, по мостовой снова загрохотали артиллерийские орудия, бронетранспортеры, грузовики с солдатами, певшими незнакомые песни. Инга стояла у окна и, глядя на улицу сквозь неплотно прикрытые шторы, старалась ни о чем не думать. Мысли в голове перепутались, в душе было пусто, на сердце лежал тяжелый камень от того, что случилось в замке и что пережила Марта.

– Отойди от окна, – услышала она голос Шенка. – Вчера у Познеров нашли оружие, обыскивают все дома.

– Пусть обыскивают. Пусть приходят и к нам, – раздраженно ответила Инга. Их страх, их беспокойство возбудили в ней только ненависть. – Пусть приходят, и, может быть, все это кончится. Мне теперь все равно: что будет, то и будет.

Анна-Мария Элькен подошла к Инге и положила ей руку на плечо.

– Перестань, не распускай нервы, – укоризненно-успокаивающе проговорила она. Голос Анны-Марии был тих, но тверд. – Ты же взрослая девушка…

– Замолчи! – раздраженно прервала Инга. Как же она ненавидела их: Шенка, Анну-Марию, Берту и своего дядю Ринга, который, трусливо убегая, стрелял в старую Марту! Девушка отошла от окна и в полумраке увидела их перепуганные, побледневшие лица. – Неужели все немцы так же трусливы, как и вы? – спокойно спросила она. – Думаю, что не все.

– Не впадай в истерику! – На лице Анны-Марии появилось что-то вроде усмешки. – Просто мы хотим выжить. И не больше…

– Выжить! Выживете, если не умрете от страха. А в особенности ты боишься, как бы тебя не разоблачили.