Шатаясь, я добрела до машины и, наверно, сразу же заснула от полного изнеможения, потому что, когда я опомнилась, мы уже приехали и шофер наклонился надо мной.

— Вы дома, миледи, — сказал он каким-то испуганным голосом.

Я вышла из машины чуть живая и поднялась по ступеням. Когда я очутилась в прихожей, дверь библиотеки распахнулась и появился Сидни.

Вероятно, я выглядела странно в халате поверх манто с всклокоченными волосами. Мгновение я смотрела на него, и тут стены как будто сомкнулись вокруг меня, и я со стоном опустилась на пол…

Очнулась я в постели, горничная подносила мне к губам рюмку бренди.

С огромным усилием, шатаясь, я поднялась и позволила ей раздеть себя, как маленького ребенка. Потом заползла в постель.

Все тело у меня ломило, о еде я не могла даже подумать. Однако чуть позже горничная принесла мне бульону. Я выпила его и попросила ее уйти.

— Хочу спать, — сказала я.

— Вы уверены, что с вами все в порядке, миледи? — спросила она. — Вы так нас напугали.

— Я здорова, просто хочу спать. Оставьте колокольчик где-нибудь под рукой, чтобы можно было дотянуться.

Вероятно, я задремала ненадолго. Меня разбудил звук открывающейся двери. Я почувствовала, что кто-то вошел и стоит, глядя на меня. Мне стоило усилий повернуть голову.

Это был Сидни. Его фигура четко вырисовывалась при свете огня в камине, но я не могла разглядеть выражение его лица.

Он сердится? Хочет прогнать меня? Он пришел, чтобы приказать мне уйти?

Все эти мысли проносились у меня в голове, но я слишком обессилела, чтобы отдать себе отчет во всем. Я протянула к нему руку.

— Вы очень… очень сердитесь на меня, Сидни? — прошептала я.

Он подошел к постели и остановился, возвышаясь надо мной.

Сердце у меня дрогнуло. Я знала, что не выдержу очередной сцены. Я так бесконечно устала!

— Мне… мне уйти? — спросила я слабым голосом.

И внутренне вся сжалась в комок. Сейчас я услышу свой приговор, и все будет кончено навсегда. Секунды, казалось, тянулись бесконечно, жизнь рушилась… Но я должна знать, я должна услышать его ответ.

Он взял меня за руку. И вдруг опустился на колени возле кровати. Сидни, суровый, безжалостный Сидни, нежно коснулся губами моей щеки.

— Неужели ты думала, что я смогу жить без тебя, моя Линда? — спросил он хрипловатым глухим голосом.

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

Возвращаясь сегодня от Вестонов, я услышала крики на улице — забастовка окончилась.

День был утомительный, но я не так устала, как накануне. Я еще не видела Сидни с того момента, как он сказал, что не может без меня жить.

Вчера я была в таком изнеможении, что заснула, оставив свою руку в его руке, и проснулась, когда уже наступило утро.

Весь день я думала о нем. И поняла, что, если бы он прогнал меня, я бы этого не пережила.

В нем вся моя жизнь, никто мне так не дорог, как он.

Как все случилось? Я даже не понимала. Медленно, незаметно он постепенно завладел моим сердцем, всем моим существом.

Это чувство появилось не внезапно, не как вспышка молнии, но как медленный рассвет, вытесняющий ночную тьму. Я знаю теперь, что в нем смысл всей моей жизни.

Я всегда хотела ему нравиться… нет, я хотела, чтобы он любил меня… я хотела его поцелуев… я страстно желала дать ему счастье, которого он был лишен и которого он заслуживает, может быть, больше других.

Я знаю теперь, что люблю его, люблю давно и не так, как Гарри, по-другому.