|
Эта небольшая статья была опубликована в «Вестнике Императорского русского географического общества» за 1854 год (выпуск IV). Из нее я и взял фразу, поставленную эпиграфом к этому очерку. Уже после того, как я вчерне закончил этот очерк, мне посчастливилось найти статью А. Ферсмана и С. Писарева о Алибере, опубликованную в 1921 году в журнале «Природа». Авторы этой статьи, имели возможность воспользоваться материалами, переданными одному из них неким Верфелем — личным другом Алибера, и поэтому статья их содержит живые любопытные детали. К сожалению, статья Ферсмана и Писарева, вышедшая в трудное для Советской России время, осталась почти незамеченной. Только этим и можно объяснить то обстоятельство, что первое издание БСЭ похоронило Алибера на сорок семь лет раньше, чем следовало. Кое-какие сведения о Алибере мне удалось также найти в некоторых других книгах, преимущественно в работах натуралистов, посетивших Восточный Саян в прошлом веке, когда там все еще помнили о Алибере. Поэтому сейчас я могу хоть и не полно, но все-таки связно рассказать о его деятельности.
Алибер и другие
Теперь я знаю, что Алибер по национальности был французом, что родился он во Франции в 1820 году в семье не очень богатого промышленника, скорее всего коммерческого деятеля. Видимо, родители Алибера были людьми высокой культуры и сумели дать сыну не только хорошее образование, но и привить ему вкус к изящному, к искусству, развить в нем любознательность. Однако юность Алибера прошла отнюдь не безоблачно. Уже с четырнадцати лет, в связи с тем что ухудшилось материальное положение многочисленной семьи отца, ему пришлось думать о заработках. Очевидно, используя старые отцовские связи, юный Алибер отправился в Англию. Что он там делал при столь незначительном возрасте, угадать затруднительно, и я подозреваю, что год его рождения, указанный в статье Ферсмана и Писарева, нуждается в уточнении. Если же он действительно родился в 1820 году, то приходится признать, что мы имеем дело с вундеркиндом совершенно исключительных способностей, потому что далее А. Ферсман и С. Писарев сообщают, что он мгновенно усвоил приемы различных торговых английских фирм и к семнадцати годам уже организовал в Петербурге крупное меховое дело. Что Алибер был человеком с незаурядными способностями — это истина, не требующая доказательств. Но все-таки я сам не верю в некоторые детали только что приведенного рассказа о его ослепительной юности. Мне лично кажется, что Алибер действительно прошел коммерческую школу в Англии, но в более позднем возрасте. Я убежден, что именно там у него возникла мысль переселиться в Россию и заняться торговлей мехами — крючок, на который попадалось множество иностранцев начиная с XVII века и даже раньше. Видимо, он полагал, что именно в России сможет с наибольшей пользой проявить свою бьющую через край энергию и выгодно вложить капиталы, хотя вся его дальнейшая жизнь показала, что он не относился к числу беспардонных стяжателей. Что он прибыл в Финляндию в шестнадцатилетнем возрасте, в это верится слабо, но давайте удовлетворимся тем фактом, что он все-таки прибыл туда. В тихом и чистеньком финском городке, официально именовавшемся тогда по-шведски Тавастгус, он задержался, наверное, ровно столько времени, сколько потребовалось ему, чтобы превратиться в тавастгусского первостатейного купца, на что, заметим в скобках, требовались немалые средства. Затем он переехал в Петербург и там приобщился к меховой торговле. Я лишен возможности разложить дальнейшие события по хронологическим полочкам. Но, затевая различные коммерческие мероприятия, молодой первостатейный купец, как видно, нередко попадал в крайне затруднительное материальное положение. Во время одного из таких кризисов неотчаивающийся француз встретился с семьей Пермикина — известного русского искателя самоцветов, главным образом нефрита и лазурита, знатока Сибири, и в частности Саян. |
