– Что ж сразу ко мне не зашел?

– Да я только часа три как приехал.

Странно, что ему тут делать, подумал я, ведь у него в Милвилле никого не осталось. Его семья уже несколько лет как переехала куда-то на восток. Питерсоны родом не здешние. Они провели в Милвилле всего лет пять, пока отец Элфа работал инженером на строительстве шоссе.

– Поживешь у меня, – сказал я. – Места сколько угодно. Я один.

– Да я остановился в мотеле, это немного западнее Милвилла. Называется «Стоянка Джонни».

– Надо было прямо ко мне.

– Верно, да ведь я не знал. Мало ли, может, ты уже уехал из Милвилла. Или, может, женился. Нельзя же просто так ввалиться к женатому человеку.

Я покачал головой:

– И не уехал, и не женился.

Выпили пива. Элф отставил кружку.

– Как делишки, Брэд?

Я уже раскрыл рот, чтобы соврать, но опомнился. Какого черта?! Ведь напротив сидит не чужой человек, ведь это же Элф Питерсон, в прежние годы он был мне едва ли не лучший друг. Чего ради я стану ему врать? Из самолюбия? Когда говоришь с другом, самолюбие ни при чем, надо начистоту.

– Делишки неважные, – сказал я.

– Ох, извини.

– Я дал маху, – сказал я. – Давно надо было убираться отсюда подобру-поздорову. Милвилл – гиблое место, тут делать нечего.

– Ты же хотел стать художником. Помнишь, вечно чего-то чиркал карандашом, даже красками писал.

Я только рукой махнул.

– Будто ты так и не пробовал ступить на эту дорожку? Брось, все равно не поверю! – сказал Элф. – Когда мы кончали школу, ты собирался в художественное училище.

– Ну да, собирался. И даже год проучился. В Чикаго. А потом отец умер, маме одной было не управиться. И денег ни гроша. Просто не пойму, как отец мне на один-то год наскреб.

– А мама? Ты сказал – живешь один?

– Она два года как умерла.

Элф кивнул.

– И теплицы теперь на тебе.

Я покачал головой:

– С теплицами у меня ничего не вышло. Они после отца захирели вконец. Был я страховым агентом, пробовал ввязаться в перепродажу недвижимости. Ничего у меня не получается, Элф. Завтра утром прикрываю лавочку.

– А дальше что?

– Не знаю. Пока не придумал.

Элф помахал Мэй, чтоб принесла еще пива.

– Видно, тебя тут больше ничто не держит, – сказал он.

Я опять покачал головой:

– Не забудь, остается дом. До смерти не хочется его продавать. Если уеду, просто запру его на замок. Но ехать-то никуда неохота, Элф, вот беда. Не знаю, как тебе объяснить. Надо было унести отсюда ноги хотя бы года два назад. А теперь Милвилл так прочно в меня въелся – не вытравишь.

Элф кивнул:

– Кажется, понимаю. В меня он тоже въелся. Потому я и приехал. И сам не пойму зачем. Конечно, я очень рад тебя повидать и, может, еще кое-кого, но все равно чувство такое, что зря я сюда вернулся. Как-то здесь пусто. Будто от прежнего Милвилла ничего и не осталось, одна скорлупа – понимаешь, что я хочу сказать? Может, на самом деле он и не изменился, но такое у меня чувство.

Мэй принесла пиво и забрала пустые кружки.

– Придумал! – сказал Элф. – Хочешь послушать?

– Конечно. Отчего не послушать.

– Через денек-другой я отправлюсь восвояси. Может, поедешь со мной? Я работаю в одном презабавном заведении. Там и для тебя найдется место. У меня отличные отношения с главным, могу замолвить за тебя словечко.

– А что там делать? – спросил я.