«Квартира может прослушиваться. Подыгрывай мне».

«Может, я не в тупике», — подумала Хейвен, и к ней вернулась надежда.

— Ты Адама просила о помощи? — поинтересовался Оуэн.

— По его просьбе Бью разыскивает полиция.

— Желаю тебе удачи, — сказал Оуэн и покрутил указательным пальцем, словно хотел сказать: «Закругляйся». — Адам как-никак президент «ОУ».

— Спасибо, Оуэн, — ответила она. — Извини, что мы нагло к тебе вломились. Ложись спать.

— Нет проблем. Я вас провожу. Приятно было познакомиться с тобой, Леа. Хейвен, скоро увидимся.

Оуэн вышел в холл и указал своим гостьям на пожарный выход, к которому сам незамедлительно отправился. На лестнице автоматически включился свет — сработал датчик движения. Оуэн перегнулся через перила и убедился, что ни ниже, ни выше никого нет.

— Прошу прощения, — произнес он, — но я предпочитаю дома личных разговоров не вести.

— Неужели твоя квартира на прослушке?

— Не удивлюсь. Наверное, у меня паранойя, но порой у меня складывается такое ощущение, что консьержи за мной шпионят.

— Если так, то парень, который сейчас дежурит внизу, халтурит, — заявила Леа. — Он утверждал, что тебя нет дома.

Оуэн усмехнулся.

— Я делаю все, что в моих силах, чтобы сбить его с толку. Когда здание принадлежало полицейскому участку, кто-то из больших шишек построил подземный ход, ведущий из подвала к бару на противоположной стороне улицы. Я опасаюсь, что консьержи меня раскусят, но, видимо, пока они не знают, что я фанат истории.

— Не бойся, мы тебя не выдадим, — произнесла Хейвен.

— А я тебе верю, — улыбнулся Оуэн. — Вот почему я поступлю крайне неразумно и поделюсь еще одной тайной, из-за которой у меня могут возникнуть крупные неприятности. Кэлум или Алекс тебе не рассказывали, как мне предлагали вступить в Общество?

— Нет, — покачала головой Хейвен.

— Мои родители отказались платить за мою учебу в университете до тех пор, пока я не соглашусь на «лечение». Тогда я занял денег у любимой тетки и приехал в Нью-Йорк, чтобы поучаствовать в предвыборной кампании. Однажды поздно вечером я подметал пол в предвыборном штабе, и вдруг звякнул колокольчик. Я был уверен, что запер дверь, и побежал посмотреть, не грабят ли нас. В приемной я увидел импозантного молодого человека. Он спросил, не я ли Оуэн Белл, и заявил, что искал меня.

— Это был Адам? — уточнила Леа.

— Верно. Он якобы следил за моей «карьерой», что не имело никакого смысла, поскольку я только что закончил школу. Затем он поинтересовался у меня, знаю ли я, почему у меня так хорошо получаются предвыборные речи. Не буду скромничать, но с их помощью наши кандидаты побеждали во всех дебатах. Ответить я не успел, потому что он задал мне новый вопрос — о реинкарнации.

— Бьюсь об заклад, он застал тебя врасплох, — фыркнула Леа.

— Да. У меня с детства случались странные сны. Точнее — кошмары. Я видел, как меня убивали. Меня часто избивали совершенно незнакомые люди. Вдобавок меня изгоняли из городов, где я ни разу не бывал. Адам заверил меня, что это не просто сны, а воспоминания из прежних жизней. И он сказал мне, что в Обществе «Уроборос» немало таких же людей, как я. Адам объяснил, что мой талант — умение произносить нужные слова — развился, как самозащита. И я мог бы применить его на благо мира. На тот момент я ни разу не слышал об «ОУ». Но затем Адам скороговоркой произнес перечень членов Общества.